Если вы привыкли думать, что отечественная морская отрасль консервативна, пора отвыкать. У нас есть свои инновационные проекты, свои прорывные технологии и свои "быстрые разумом Невтоны". Надо только их вовремя поддержать.
Сегодня предлагаем читателям очередное интервью из нашего длинного "безгалстучного" цикла, запущенного в "Инстаграме". На этот раз у нас состоялась беседа с генеральным директором отраслевого центра "Маринет" Александром Пинским - человеком, который помогает российским инновациям. Что это такое, как работает и какие проекты уже запущены - читаем подробности!
Александр Пинский, гендиректор отраслевого центра "Маринет" / Корабел.ру
– Александр Савельевич, расскажите, как вы попали в морскую отрасль? Что-то связывало еще со школы?
– Нет, на самом деле в детстве с морем меня ничего не связывало. Вообще, изначально я айтишник, больше двадцати лет назад пришел в эту сферу. И до сих пор работаю в этой сфере в трех ипостасях – собственно айтишника, управленца и продавца. Сначала это были малые предприятия. Потом "Ситроникс", где я был одним из директоров в самое звездное время, когда "Ситроникс" стал одной из самых крупных ИТ-компаний в России, провел успешное IPO в Лондоне. Затем ИТ-директор в телекоме и одновременно член глобальной технологической команды Telenor Group. Потом директор по развитию Teradata – на тот момент мирового лидера в области больших данных. И затем присоединился к "Транзасу". Собственно, это и было началом моей работы в морской отрасли.
Переход в "Транзас" у меня был связан не столько с морской отраслью, сколько с возможностью поучаствовать в создании большого международного игрока. Я к тому времени лет десять работал в крупных транснациональных компаниях, но они уже были таковыми, когда я туда приходил. Поэтому у меня была такая амбиция – своими руками создать крупного международного игрока и "Транзас" открывал этому возможность.
– Получилось?
– Не совсем. Вы знаете, что Wartsila в итоге купила "Транзас", завершив этим, к сожалению, его самостоятельную историю. Но сама по себе ниша морских цифровых технологий до сих пор достаточно интересна, почему я собственно и продолжаю этим заниматься. Понимаете, во всех остальных нишах – более продвинутых, развитых, таких как банковские или телекоммуникационные технологии – мировой рынок уже сформировался. Он давным-давно поделен, и пробиться туда российской компании достаточно тяжело. А вот морские ИТ еще продолжают формироваться, там еще есть возможность стать одним из лидеров.
– А в "Маринет" вы попали…
– А в "Маринет" я попал в свое время потому, что "Транзас" был эталонной для НТИ (Национальной технологической инициативы – прим.) компанией, одним из мировых лидеров в области высоких морских технологий. Плюс к тому Сергей Генералов, который был владельцем "Транзаса", одновременно являлся руководителем рабочей группы Маринет НТИ. И поэтому с самого начала появления этой рабочей группы я сначала был участником, а потом и координатором этого общественного действия.
Я бы сказал, что на самом деле "Маринет" – это и есть настоящее начало моей работы в морской отрасли, потому что он дал возможность погрузиться в морскую тематику шире, чем просто цифровые технологии для моря. В Маринете много прекрасных, интересных людей, благодаря общению с которыми узнаешь эту предметную область. К тому же, чтобы координировать работу в какой-то области, надо в ней разбираться – если что-то делать, то делать это нужно хорошо.
Поэтому, с одной стороны, я неофит в морской отрасли и не обладаю каким-то многолетним большим опытом именно в морской индустрии. А с другой стороны, мне пришлось в ней разобраться за последние годы. Кстати, взгляд неофита иногда полезен. Он позволяет видеть то, что люди, десятки лет проработавшие в отрасли, зачастую не замечают. Ведь принципе, морские цифровые технологии в своем развитии сейчас повторяют тот путь, который прошли цифровые технологии для финансовой сферы, для телекома, даже для промышленности. И в этом смысле тот опыт, который у меня был в этих сегментах, позволяет чуть-чуть опережать, заглядывать в будущее, что происходит в области морской цифры.
Маринет
– Давайте остановимся здесь и немного расскажем нашим читателям о том, что такое "Маринет".
– В первую очередь "Маринет" – это отраслевой клуб компаний, научных центров, которые, с одной стороны, занимаются высокими технологиями в морской отрасли, а с другой стороны – имеют амбиции, интерес к выходу на мировой международный рынок.
Изначально "Маринет" – это рабочая группа Национальной технологической инициативы. НТИ – это такая госпрограмма по выращиванию мировых чемпионов из числа российских компаний на перспективных высокотехнологичных рынках.
В рабочей группе есть 20 официальных участников, которые составляют некое организационное ядро Маринет. По сути, это те, кто на общественных началах тратят свое время и свои ресурсы для развития Маринет. А сам отраслевой клуб – это несколько сот человек из около сотни различных предприятий – от стартапов до госконцернов, от научных центров до университетов.
Основная деятельность Маринет за прошедшее время – это поддержка инновационных проектов. Сейчас мы постепенно переходим от поддержки проектов к поддержке компаний, работаем над созданием системных инструментов совместной работы наших компаний на зарубежных рынках, но основной фокус пока остается на конкретных проектах. Поэтому у нас существует отлаженный механизм рассмотрения новых проектов.
Во-первых, работают экспертные подгруппы по ряду направлений. Цифровая навигация – все инфотелекоммуникационные технологии для моря. Технологии освоения ресурсов океана – нефтегаз, подводные технологии, разведка, морская энергетика. Недавно из нее выделилась отдельная группа по водным биоресурсам – аквакультура, глубокая переработка рыбного сырья и иже с ним. Инновационное судостроение – все, что касается новых типов судов, энергоэффективное судно, новые материалы, новые технологии проектирования и строительства. И развитие человеческого капитала – все то, что связано с подготовкой специалистов, плюс популяризация среди молодежи, среди детей.
Экспертные подгруппы рассматривают проекты. Причем нужно понимать, что мы не госструктура, мы не пытаемся оградиться от проектов – мы, наоборот, стараемся помочь сформулировать проект так, чтобы он имел максимальные шансы на реализацию, на поддержку в тех или иных инструментах поддержки. Зачастую эти же экспертные группы позволяют и наладить партнерство – люди находят информацию, обмениваются друг с другом.
Дальше в открытом режиме раз в квартал у нас проходят расширенные заседания с участием порядка 50-100 человек. Они рассматривают то, что было рекомендовано экспертными подгруппами. Также каждый из крупных проектов перед рассмотрением на рабочей группе "Маринет" рассматривается научно-координационным советом госпрограммы "Развитие судостроения и морской техники", выступающим в качестве экспертного органа Минпромторга – ключевого министерства для "Маринет".
– Одобрение проекта означает, что вы подключаете его к финансированию?
– Не совсем так. Не мы подключаем, поскольку своих или государственных денег у "Маринета" на эти цели нет, я ведь не зря сказал, что мы именно отраслевой клуб. Финансирование идет в рамках Национальной технологической инициативы в формате частно-государственного партнерства. И "Маринет" является по своему направлению инстанцией, которая рекомендует проекты для поддержки в рамках НТИ.
– Сколько лет вы работаете? И какой проект вы поддержали первым?
– Реально "Маринет" начал работать в 2016 году. Самыми первыми были три крупных проекта и порядка десяти небольших НИОКРов. Крупные проекты – это "е-Навигация", проект по виртуальному тренажеру для подготовки специалистов отрасли и Инженерные соревнования "Солнечная регата". НИОКРы относились в основном к области подводных технологий: были связаны с разведкой и добычей полезных ископаемых, с новыми материалами для морского нефтегаза и судостроения и т.д.
Маринет
– Как на сегодня себя зарекомендовали первые крупные проекты? Пробились на международный уровень?
– У проекта по е-Навигации выдалась достаточно сложная судьба. Он реализовывался "Транзасом", а когда "Транзас" был куплен Wartsila, проект фактически остановился. И сейчас он перезапускается с помощью "Кронштадт Технологии", части бывшего большого "Транзаса". С точки зрения того, как этот проект соотносится с зарубежными аналогами, я бы сказал так: на момент, когда мы стартовали, он был не просто уникальным, а визионерским. На тот момент ни у кого ничего такого еще не было и близко. Сейчас, бесспорно, у скандинавов уже появился Maritime Cloud – платформа с облачной навигацией, есть другие внедрения. Мы перестали быть уникальными в этом плане, но все еще находимся на лидирующих позициях в мире.
Проект по виртуальному тренажеру, к сожалению, не взлетел и был закрыт. Причина в том, что НТИ, особенно на старте, сильно организационно пробуксовывала. До сих пор сохраняется довольно долгий период рассмотрения, экспертизы проектов именно по формальным признакам в РВК, в межведомственной рабочей группе. А тогда еще и были проблемы с доведением финансирования, это делалось в первый раз, формат доведения средств государственной поддержки был неочевиден.
И с этим проектом сложилась следующая ситуация. "Макаровка" (ГУМРФ имени адмирала С.О. Макарова – прим.), головной исполнитель проекта, по сути, за свои средства практически полгода пыталась его двигать. Когда надежды на скорое финансирование так и не появилось, вуз просто закрыл этот проект. Хотя, на мой взгляд, он был очень интересен, потому что дистанционное обучение и виртуальные тренажеры вместо классических навигационных тренажеров – это то, чего я пока нигде еще не видел. Я видел, что в этом направлении работают в "Конгсберге", но пока это очень скромные результаты. Т.ч. до сих пор эта тема революционная.
Ну а проект "Солнечная регата" успешно состоялся. В прошлом году он завершился именно как проект НТИ, но продолжается уже за ее пределами. Я думаю, вы наслышаны о нем. Наверное, в отрасли это крупнейший такой популяризационный проект, как минимум, за всю постсоветскую историю.
– А сейчас проблем с финансированием нет? И не могут ли они возникнуть в связи с текущим кризисом?
– Во-первых, сейчас проекты "Маринет" уже начинают финансироваться не только в рамках НТИ, но и других институтов и ведомств. А во-вторых, правительство вполне четко артикулировало, что нужно поддерживать технологические компании – именно потому, что у нас кризис. Новые технологии должны быть драйвером, который и позволит преодолеть экономически непростые времена, которые нас очевидно ждут. И в этом смысле, скорее всего, НТИ должна быть одной из тех приоритетных областей, которые не просто сохранят объем поддержки, но и вполне могут претендовать на его расширение.
Это мое субъективное мнение, поживем – увидим. Весь предыдущий опыт показывает, что во время кризиса нужно все-таки инвестировать. Не просто тушить сиюминутные проблемы, но пытаться дать людям удочку вместо рыбы. То есть обеспечить долгосрочный рост, благодаря новым технологиям.
– Вы косвенно затронули тему бюрократизма в организационных моментах. Насколько это вообще, на ваш взгляд, серьезная проблема в морской отрасли?
– Что касается бюрократии госорганов и экспертных организаций, да, она присутствует. Но это нормально для любого случая раздачи государственных денег. В этом процессе всегда существует определенное количество контролеров, которые призваны не допускать злоупотреблений.
Если же брать отечественную морскую отрасль в целом, то я опять-таки глазом неофита вижу, что в ней действительно много избыточной бюрократии. На мой взгляд, это связано с тем, что у нас судостроительная отрасль больше заточена на войну. Если мы посмотрим на крупнейшие российские предприятия, они в основном работают на военное кораблестроение.
– А краболовы и траулеры?
– Вы говорите о том, что появилось только недавно, прямо сейчас. А я говорю о том, как сформировалась модель бизнеса, как сформировались существующие условия. У нас на протяжении десятилетий логика была очень простая. Отечественный рынок гражданского судостроения – меньше одного процента от мирового. А по военному кораблестроению, приборостроению – мы уверенно держим второе место в мире. Поэтому российские компании ориентировались на более выгодный и емкий военный рынок. Но если вы в основном работаете на войну, то все ваши процессы заточены под военную приемку, под возможные объяснения с прокуратурой и Счетной палатой и прочее, и прочее. При этом, даже если вы что-то делаете на гражданский рынок, вы все равно используете те же самые процессы и процедуры – избыточные для гражданского рынка.
И это, кстати, не только в России происходит. Посмотрите, так же коряво работают и многие зарубежные концерны и корпорации, которые в первую очередь военные, но имеют какой-то гражданский сегмент. Та же самая проблема – и высокий уровень накладных расходов, и неповоротливость, и бюрократия, и все что угодно.
Маринет
– Хорошо, вернемся к "Маринету" и посмотрим, как это все работает на примере конкретных проектов. Вот у вас недавно прошло заседание, на котором был одобрен в частности проект подводной гидроэлектростанции "Ныряющее крыло". Можете рассказать о нем подробнее?
– "Ныряющее крыло" - это проект в области возобновляемых источников энергии океана, одного из направлений "Маринет", от коллег из Чебоксарского госуниверситета и соответствующей компании на базе этого университета. Чем он интересен? Там очень необычное техническое решение: использование не вращающихся роторных устройств для преобразования энергии течений в электричество, а подъемной силы крыла. Что-то схожее с аэродинамикой, но только в области гидродинамики. Опять-таки в мире такого рода решений нет, и те результаты, которые они показывают на первых шагах, выглядят достаточно любопытно.
Сказать точно, что на этом можно построить коммерческое решение, пока невозможно, поскольку это достаточно ранняя стадия. Но мы пришли к мнению, что коллегам нужно дать возможность положить, условно говоря, на стол частные деньги, к ним положить государственные деньги, за эти средства реализовать коммерческий прототип, который можно показывать заказчикам, и дальше уже с этим прототипом выходить на рынок. Если все будет успешно, то вот у нас одна из потенциальных компаний, которая может стать одним из пионеров на мировом рынке. Поскольку рынок будет расти, то понятно, что те, кто первыми на него вышли, смогут претендовать на то, чтобы стать долгосрочными технологическими лидерами, флагманами.
– А какие шаги теперь им нужно сделать, чтобы получить реальные деньги?
– Сейчас, когда проект был одобрен рабочей группой, коллеги подготовят пакет документов для РВК с точки зрения описания проекта, сметы. Пройдет экспертиза нескольких министерств. В первую очередь, это Министерство промышленности и торговли, наше профильное министерство. Затем, экспертиза Минобрнауки с точки зрения требованиям НТИ. Дальше – детальная экспертиза от РВК с точки зрения самой компании и деталей проекта, экспертиза Агентства стратегических инициатив, экспертиза Сколково. Потом экспертный совет НТИ – по сути, это совместное представительство экспертов Российской академии наук и Российского научного фонда. Затем это выносится на межведомственную рабочую группу, созданную при правительственной комиссии. Если она одобряет проект, то в рамках РВК открывается финансирование.
– Может не одобрить?
– На каждом из этих шагов возможно отклонение или доработка проекта. На практике "Маринет" все-таки одобряет достаточно качественные проекты, и у нас не было такого, чтобы какой-то из них просто отклонили. Но, как правило, появляется много требований по доработке именно в формальной части. Это, кстати, одна из причин, почему многие из одобренных "Маринет" проектов в итоге так этот путь и не прошли. В какой-то момент авторы устали и сказали: лучше мы обойдемся без такого рода господдержки, сделаем по-другому или самостоятельно.
Дальше важный момент. Каждый из этих проектов предполагает не меньше 30% своих собственных частных денег. В отличие от требований в различных министерствах и ведомствах, где нужно показать постфактум "бумажные" затраты, в рамках НТИ деньги нужно показывать сразу и "живые". Это некая гарантия того, что ты действительно веришь в коммерческое будущее своего проекта.
– Компания должна вложить именно свои деньги? Или она может привлечь каких-то спонсоров?
– В данном случае (проект "Ныряющее крыло" - прим.), если мне память не изменяет, был именно внешний инвестор. Как в половине остальных случаев.
– А обязательно должен быть именно коммерческий проект? Вы же говорили и про образование, например…
– Да, у нас есть образовательные проекты. Мы их относим к направлению "Развитие человеческого капитала". О "Солнечной регате" я уже упоминал. Сейчас начинается схожий проект – это инженерные соревнования по подводной робототехнике, где флагманом выступают дальневосточники: Центр робототехники и Морской государственный университет им. адмирала Г.И. Невельского. Есть еще несколько таких проектов, в Великом Новгороде и в Нижнем Новгороде, в других регионах.
У них нет требования об обязательном коммерческом софинансировании. Но в каждом из них все равно существует и коммерческая составляющая – например, спонсорские деньги, которые позволяют проекту существовать после того, как завершится его поддержка в рамках НТИ.
Но для нас эти проекты также имеют важное значение с точки зрения привлечения широкого внимания к отрасли, к высоким морским технологиям. Не секрет, что морская отрасль находится на периферии и общественного внимания, и внимания больших чиновников – и а такие проекты позволяют обратить на нее внимание, повысить ее значимость в глазах широкой аудитории, что является еще одной из системных задач "Маринет".
Маринет
– За прошедшие годы вам наверняка пришлось иметь дело со многими десятками идей. Можете примерно сказать, насколько высок уровень их состоятельности? Или большая часть относится к прожектерству?
– Если говорить про "Маринет", то у нас прожектерских предложений практически не было. Любые мероприятия, которые мы проводим, открыты, публичны, идут под видеотрансляцию. И откровенная глупость в таких условиях не рискует проявиться. Кроме того, морская отрасль имеет определенные барьеры для вхождения, без достаточных компетенций в нее сложно войти. Плюс качественная работа идет на уровне экспертных групп, отсеивающих все фантастическое.
Возможно, у нас появляются и одобряются какие-то вещи, которые вызывают сомнения в немедленной реализуемости в том виде, который есть. Но здесь опять-таки срабатывает наша логика такого отраслевого клуба взаимопомощи: "Лучше поддержать плохой проект, чем выкинуть хороший". Если существуют какие-то сомнения, мы склонны поддержать инициатора и дать ему возможность попытать счастья на практике. В конце концов, любые по-настоящему прорывные высокие технологии – это и риск, и неопределенность.
– А как вы думаете, почему в России не видно своих Илонов Масков? Что нужно сделать, чтобы они появились?
– Я сейчас выскажу свое субъективное мнение. Первая причина – это отсутствие некой предпринимательской среды. Знаете, достаточно долгое время работая в международной среде, в международных компаниях, на международном рынке, я могу сказать, что у каждой страны существуют свои сильные и слабые стороны. По сравнению с Соединенными Штатами и со многими западными странами, у нас дух предпринимательства значительно слабее. Американские и европейские предприниматели очень быстро находят коммерческое применение любым, даже не самым прогрессивным идеям. У нас же есть прекрасные идеи, разработчики, замечательные компании, многие из которых были пионерами в своей области 10-20 лет назад, но у них не получилось это трансформировать в зарабатывание денег, в бизнес.
Вторая причина – небольшой внутренний рынок. Российский рынок, как я уже говорил, составляет меньше одного процента от мирового. Большая часть наших компаний варится внутри этого аквариума. Вы понимаете, что если у вас родной рынок не позволяет набрать большую массу, вам тяжело конкурировать не то, что за рубежом, но даже внутри этого аквариума с большими рыбами, которые набрали вес на международном рынке и заплывают иногда к вам.
В этом смысле Илон Маск – хороший пример. Совершенно очевидно, что это предприниматель, который в любых областях, абсолютно всеядно, делает деньги – и достаточно успешно. И он работает на американском рынке, который сейчас в мире самый крупный. X.Com и PayPal, с которого он начинал, имел громадный внутренний рынок денежных переводов и платежей в США. Электромобили – тоже громадный внутренний автомобильный рынок, самый большой в деньгах в мире. Космическая отрасль – в США сейчас тоже самый большой рынок потребителей космических услуг. И с этой точки зрения российский рынок очень сильно проигрывает, потому что он маленький.
Поэтому, собственно, сама идея "Маринет" заключается в том, чтобы дать возможность нашим компаниям выпрыгнуть из этого аквариума и стать большими рыбами на мировом рынке.
– А где, в какой отрасли наша страна может выстрелить?
– Сама "дорожная карта" "Маринет" с перспективными направлениями, по которым сформированы и экспертные подгруппы, является ответом на ваш вопрос: цифровая навигация, технологии освоения ресурсов океана, водные биотехнологии, инновационное судостроение.
Если же говорить о моих личных, субъективных приоритетах, то я бы еще раз выделил робототехнику – в широком смысле слова, включая и автономные суда. Абсолютно уверен, что это технологии, которые являются не просто хайпом, а мейнстримом морской отрасли. Россия в этом смысле сейчас, несмотря на коронавирусные ограничения, активно двигается и в технической, и в нормативной области. Буквально в феврале были направлены в Международную морскую организацию две официальные ноты от России по вопросам МАНС (морских автономных надводных судов). Первая делится нашим опытом в области создания "нормативки", вторая – в области технической реализации автономного судовождения.
Здесь мы, без преувеличения, сейчас опережаем все остальные страны. И если не будет никаких "черных лебедей" или форс-мажоров, я думаю, что до конца этого года Россия станет первой страной в мире, которая обеспечит правовые условия для эксплуатации автономных судов любыми судоходными компаниями под государственным флагом России. И также обеспечит набор технических средств для того, чтобы судоходные компании могли воплощать это на практике. Поэтому с моей точки зрения, тема очень интересная. Она одна из многих в рамках "Маринета", но, имея к ней самое непосредственное отношение, я считаю, что здесь мы – не то, чтобы впереди планеты всей, но на очень конкурентоспособных позициях.
Основной конкурент – это наши норвежские коллеги из "Конгсберга", которые после того, как поглотили "Роллс-Ройс Марин", стали бесспорно крупнейшим мировым игроком в этой области. Но, к счастью для нас, они изначально пошли по немножко другому пути, чем мы. Только в этом году они получили деньги Евросоюза на реализацию проекта в рамках апробирования в реальных условиях на реальных судах автоматического дистанционного управления, практически идентично тому, как это уже делаем мы. Но мы это начали делать раньше, и я надеюсь, что мы сумеем остаться первыми.
Маринет
– А насколько это оборудование будет локализованным?
– Весь "мозг" автоматического дистанционного управления, программное обеспечение – это естественно, российское. Аппаратные устройства, сервера – в большинстве иностранные, но в информационных технологиях "железки" – это товар рыночный, не уникальный. Хотите – можете купить зарубежные, подешевле, хотите – российские, подороже. Все определяется просто предпочтениями судоходной компании, по функциональности различий нет.
Единственное, где существуют проблемы с импортозамещением, это видеокамеры для оптических систем. Мы можем скомпоновать блок камер, но все равно сенсоры и матрицы будут зарубежными. Это общая проблема для информационных технологий в России – как только мы опускаемся на микроэлементную базу, сталкиваемся с тем, что отечественной нет. Плохо ли, хорошо ли это, но это факт.
– В конце вопрос, который мы задаем всем нашим собеседникам. Что бы вы сказали Алексею Львовичу Рахманову, президенту ОСК, при встрече?
– Мы с ним периодически общаемся, поэтому не знаю, что сказать ему прямо сейчас. Наверное, как и любому другому человеку в условиях ограничений, коронавируса и так далее, во-первых, хочу пожелать здоровья, а во-вторых, без особых потерь пережить достаточно непростое время. Это я хотел бы пожелать и всем вашим читателям.
Напоминаем, что интервью взято в рамках онлайн-проект, идущего с конца марта в нашем "Инстаграме". В прямом эфире мы беседуем с главами отраслевых предприятий и компаний. Диалог с Александром Пинским в видеоформате можно посмотреть здесь.
Можно пройти по общей ссылкеи посмотреть все прошедшие выпуски. Если вы тоже хотите поучаствовать в этом проекте, пишите нам на почту vika@korabel.ru или звоните по телефону +7 (921) 912-0373. Будем рады побеседовать в "домашнем" формате. Внимание: тем, у кого нет своего "Инстаграма", предоставим наш тестовый аккаунт!
