|
|
| На проект модернизации и цифровизации Онежского судостроительного-судоремонтного завода выделено более 5,1 млрд рублей / Изображение: предоставлено Климовым В.Л. |
– Проект находится на стадии проверки качества. Этим занимается межведомственная группа, в которую входят эксперты разных организаций и учреждений, курирующих проект. Есть треугольник, который составляет завод, Корабелка и выбранный нами ключевой партнер. Каждый из них смотрит на проект со своей точки зрения. Рассчитываем, что это позволит сейчас выявить то, что еще не поздно скорректировать. И к моменту, когда нужно будет объявлять о старте работ, этот достаточно ценный результат мы от них получим. Весь процесс проходит под руководством ректора Корабелки Глеба Андреевича Туричина.
По времени это должно совпасть с моментом, когда будет формально возобновлено рассмотрение заявок на гранты для развитие информационных технологий. Вопрос финансирования проекта на правительственном уровне, как сейчас принято говорить, предрешен. Четыреста миллионов рублей, которые мы запросили, уже не вызывают никаких возражений, но сейчас мы корректируем сумму заявки в сторону увеличения в связи с существенными изменениями в экономике. Росморречфлот представит свой вариант софинансирования проекта в ходе рассмотрения заявки, и тогда можно будет получить грант.
– Временные рамки обозначены?
– Чем быстрее, тем лучше. Сейчас мы ожидаем старта конкурсного отбора Российского фонда развития информационных технологий по направлению "внедрение", обсуждая наш проект с Минцифры России при поддержке Межведомственной рабочей группы на федеральном уровне. Естественно, хотелось бы продвинуться быстрее, однако важно все сделать правильно, в соответствии с требованиями постановления правительства № 550.
– Какие задачи решает СПбГМТУ в процессе цифровизации завода? Какую роль играет ваш проектный офис?
– Корабелка выступает интегратором. Объединяет все составляющие проекта. Их много, из основных выделю такие: автоматизированный сбор данных от оборудования, управляющая система, которая управляет предприятием, контур прослеживаемости материалов, оборудования и операций. Мы не мыслим производственной цепочкой, потому что, если все будет хорошо, и завод построят, как нужно, там будет задействовано несколько потоков производства. Это посложнее, чем одна цепочка.
Будет действовать постоянная группа размерного контроля. Люди, находящиеся там, будут совершенствоваться, обрабатывать информацию, интегрированную системой, всеми элементами, которые мы хотим видеть в качестве фактически измеренных и внесенных туда для регистрации. Будет создана среда для обработки и насыщения трехмерных моделей. Основные элементы должны быть связаны и в процессе внедрения, и процессе тестирования. Они будут работать все вместе. Корабелка считает, что это должно функционировать, как единый механизм. Из мелочей планируем ввести электронный документооборот и в компании и "снаружи" (с поставщиками, проектантами, заказчиками). От бумажного документооборота планируем отказаться.
Проектный офис постоянно напоминал лицам, принимающим решения, о задаче обеспечения финансирования, подкрепляя это расчетами. Мы держали руку на пульсе, когда возникали паузы и задержки. Поддерживали отношения с потенциальными исполнителями, чтобы они понимали, что скоро придется приступать к работе. Задача практически выполнена с нашей стороны. Что от нас требуется сейчас? У Корабелки есть факультет цифровых и промышленных технологий, который применит свои знания и навыки для выполнения работы по интеграции. Плюс, мы должны следить за исполнителями, которых выбрали.
Требуется обеспечить применимость внедряемых решений, чтобы никто не увлекся и не сделал то, что нельзя на практике применить. Это все должно работать. Как только проект начнет развиваться, то, что накапливается в виде готовых элементов, должно попадать в жизнь, на производство. Цифровики Корабелки отвечают за решения, а мы за то, чтобы они были донесены, чтобы никто их не потерял, а начал применять. Также мы продолжаем работу с федеральными органами, чтобы не возникало сюрпризов, и все прошло гладко.
– Чем цифровая верфь будет отличаться от традиционной? Насколько изменится уровень автоматизации производства?
– Завод начнет получать недоступный ранее объем структурированных данных, возможности анализа этих данных станут шире. Данные будут без больших искажений поступать непосредственно от оборудования. Это снизит объем интуитивных решений и поможет предсказывать события, связанные с состоянием и обслуживанием оборудования.
– Как это будет выглядеть на практике?
– Возьмем для примера сварочную технику. Появится возможность конкретно представлять все на уровне смены, вплоть до сварщика: кто на каких режимах работает, с каким потреблением энергии, выходит за пределы или нет. Уклад производства, насыщенный достоверными данными в режиме реального времени, сегодня на верфи отсутствует, но вскоре сформируется. Вторая часть изменений – это то, что появятся портативные рабочие места, и до уровня рабочего можно будет напрямую доносить информацию, касающуюся технологии, состава изделия, сроков работы. Появится экономический эффект от идентификации сотрудников.
Это поможет увидеть, кто сколько сделал, какие задания были у человека, выполнил он их или нет. Появится объективная основа, чтобы решать и смотреть, какой вклад рабочий внес и почему.
Третья часть повышения уровня предприятия – в гибкости донесения изменений в проект. Все судостроители (и не только они) жалуются, что "пока вносишь нужные изменения, проходит много времени". Появится еще опция, позволяющая сравнивать базовый вариант с измененным. Пока такой гибкости не существует – у предприятия нет ни сил, ни времени это делать. После формирования системы, такие сценарии можно будет довольно быстро генерировать по задаваемым критериям, сравнивать их с целями предприятия. Гибкость должна повыситься, и скорость передачи информации существенно возрастет. Это, на наш взгляд, повлияет и на другие скорости, вплоть до скорости движения денег, что тоже немаловажно.
За счет электронного документооборота, производительных рабочих мест, накоплений информации, которая хранится и достоверно демонстрируется людям, это все можно будет увидеть. Скорость позволяет не терять информацию. Если время ушло, к ней уже никто не вернется, она становится неактуальной. В результате внедрения этих трех элементов появляется то, что можно тихонечко назвать системностью. Уменьшается роль произвола в управлении, возрастает значение структурированности. Появляется возможность более легкой взаимозаменяемости, если мы говорим о кадрах, а также более простого увеличения производства. Так или иначе, это движение в обе стороны без наступания себе и другим на ноги.
Сегодня верфь строит краболовы, а потом появляется новая задача, и нужно понять, а что, если мы эти краболовы отодвинем и построим, например, буксир. Но одно дело делать это по ощущениям и совсем другое – когда ты можешь быстро получить данные, во что это тебе обойдется. Идея на нескольких уровнях и планирования, и документации.
– Как будут выглядеть "автоматизированные рабочие места"?
– Пока предусмотрено, что у сотрудников будут планшеты. Рабочие и те, кто управляет участками, будут видеть на экранах одну и ту же информацию.
|
|
| Изображение предоставлено Климовым В.Л. |
– Процесс судостроения на цифровой верфи как-то изменится, возрастет автоматизация производства?
– Здесь мы не можем подстегнуть или заставить производителя оборудования "родить" для нас специально то, чего у него сегодня нет. Ярко выраженные элементы автоматизации – это система прослеживаемости и идентификации. Будет установлено специальное оборудование, которое позволит автоматически считывать и наносить маркировку на те элементы, которые будут собираться. Это даст возможность автоматизировать производственный поток. Остальное будет зависеть от того, какие данные сможет выдавать оборудование, а какие принимать. По разным причинам здесь пока нет хорошо прописанной картины. Как только она будет появляться, сразу будет фиксироваться. Информационная часть для этого готова.
– Как строится взаимодействие с заводом? Много ли инициатив исходит от них?
– За то время, что мы с ними общаемся, уже сроднились. Появилось ощущение, что мы из одной команды. Сказать, что они проявляют большую инициативу с точки зрения цифровизации, сложно. Они как бы опираются на нас, ждут предложений от нас. Основной поток того, что должно быть сделано, будет исходить от ключевых исполнителей. Иногда видно, что они хотят просто "идти по ветру". Случается, мы поторапливаем верфь, если видим, что они проявляют пассивность, напоминаем им: "Обратите внимание на состав оборудования или на составленный план". Понятно, что у них куча своих забот.
Не следует думать, что за один ход верфь модернизировалась и сразу же стала цифровой. Это будет происходить постепенно. Но мы видим, что завод в состоянии пройти этот путь.
– Примеров цифровых верфей в мире немного. Что-то делают корейцы, австралийцы, похоже, уже создали завод, который будет строить серию фрегатов. Вы изучали зарубежный и российский опыт?
– На западный опыт мы посмотрели, но на уровне журнала "Наука и жизнь". Никаких визитов туда, конечно, не было. В России мы сфокусировались на судостроительных заводах. Средне-Невский завод не смог продемонстрировать нам свои цифровые компетенции по внутренним причинам. На других предприятиях мы изучали те элементы, которые они сейчас используют. Общались с поставщиками решений. Нам объясняли, что происходит на "Янтаре", "Вымпеле".
Мы отдаем себе отчет в том, что тот проект, который у нас сейчас есть, не очень масштабный. В нем пока достаточно много места для того, чтобы ошибаться и исправлять. Те проекты, которые мы видели в России, либо являются результатом некоторых усилий, уже потраченных на цифровизацию, либо находятся на стадии "вот-вот оцифруют". Это нам не особо помогает.
Мы знаем, что в России существует потребность в цифровизации. ОСК не скрывает это, пытается что-то делать. Никто не говорит: "Все нормально, оцифровались". Наоборот, все ищут решение.
– ОССЗ как-то держит в голове, что скоро превратиться в цифровую верфь? Думает над тем, что будет целесообразнее строить на ней?
– В прошлом году они набрали много заказов. При таком раскладе трудно представить, что они будут думать что-то вроде: "Как бы нам состыковать цифровизацию и производственную программу, чтобы одно другому помогало?" Но в процессе реализации это вала заказов они поймут, что не успевают всем управлять, и вопрос не решается простым набором дополнительных работников. Потребуется источник информации, который дал бы большой плюс.
Когда они начнут развивать проект, когда им в душу западет цифровизация, тогда они смогут учитывать новые возможности на стадии обсуждения новых заказов. Сейчас они это еще не могут делать.
– Насколько модернизация Онежского завода увеличит его производственные мощности?
– Вдвое. Выпуск судов возрастет в пять раз.
– Одной из важных составляющих "Индустрии 4.0" является логистика. Предполагается, что на многих цифровых фабриках узлы и компоненты будущего изделия (к примеру, двигатель, комплекс связи или стальной прокат) будут информировать завод о своем приближении, и даже склад не понадобиться…
– Машиностроение и судостроение имеют существенные различия. Если в первом случае склад стоит дорого и там могут работать "с колес", то в судостроительном производстве склад тоже не дешев, но стапель – просто бесценен. И ключевой функцией является быстрота постановки в него корабля. Идея не в том, чтобы обойтись без склада, а в том, чтобы ускорить работы на стапеле. Иногда лучше даже сделать склад побольше, чтобы ускорить установку оборудования на корабль, когда появляется возможность.
Если все будет нормально, той информации, которая формируется сегодня в рамках электронного документооборота, между поставщиками и заводом, должно быть достаточно. Там будут и сроки, и отслеживание приближения компонентов и узлов. Эта задачка должна решаться хорошо.
– Одна из серьезных проблем нашего судостроения – старт строительства судна задолго до появления технологической документации. Планируется что-то с этим делать на ОССЗ?
– Вопрос касается не только цифровизации, он и без этого требует решения. Нормативно-справочная информация может колебаться по своей насыщенности и точности. Есть одна ловушка, в которую может попасть любой цифровизатор. Построение идеальной модели работы, а потом применения этой модели для цифровизации или информационной системы – невозможно. При такой модели, чтобы перевести производство на язык компьютеров, необходимо все формализовать на производстве до высочайшей степени и дальше гнать по этой схеме. Инструменты формализации позволяют до бесконечности детализировать, но должна появиться система, которая на каком-то уровне формализации будет способна остановиться, что даст существенный выигрыш во времени, мощности, организации.
Цифровизация изменит взаимоотношения в цепочке "заказчик – КБ – верфь"? Вы не пытались проиграть взаимодействие в связке с конструкторами?
– Мы общались с местным офисом "Дамена". Некоторое время провели с сотрудниками из других компаний, которые занимаются и проектированием судов. Бросается в глаза, что мы здесь сразу же пересекаемся с коммерческой частью работы. Это очень сильно будет зависеть от того, как будет организована коммерческая часть и работа с КБ. Если сегодня она будет организована не лучшим образом, потом лучше не станет, лишь наоборот.
Мы понимаем все основные проблемы. Первое – КБ не обязаны нам ничего давать. Документацию они дадут, 3D-модель не обязаны. Все зависит от степени заинтересованности. Встречались с одним конструкторским бюро, они были готовы предложить нам полные результаты своей работы и не говорили: "Давайте строить это судно, но мы вам ничего не дадим". Наверное, будет производится какой-то отбор. Не дают 3D-модель? Рассматриваем другого партнера.
– Что появится на верфи в результате работы интеграторов?
– У верфи возникнет толстый "хребет" информационных технологий. Будет в двадцать раз больше хороших компьютеров, чем сейчас. Появится современное оборудование по размерному контролю, маркировке и прочему. Наши партнеры очень многое уже серьезно и глубоко проработали, эти решения требуют лишь адаптации и настройки.
– Каких технологических операции это коснется?
– От конструкторских элементов до организации производства и закупки. Все уже есть. Насколько хорошо это будет подходить, это уже наша задача. Но изобретать ничего не придется.
– Уже прошла какая-то процедура отбора ваших подрядчиков?
– По нашей просьбе они уже одобрены Министерством цифрового развития и межведомственной рабочей группой. Все эти программы будут работать на современных системах, будут оснащаться базами данных. Когда можно будет подключать систему к станкам, будем подключать, где это сделать нельзя, мы будем снимать с технологического оборудования максимум информации.
– Насколько детально это прорабатывается?
– Нашим подрядчикам еще не приходилось реализовывать подобные масштабные проекты. До этого они работали с компаниями, которые сами инвестировали в свое развитие, и это были не быстрые и всеобъемлющие работы. Сейчас проблем с финансированием не будет, поэтому вендоры смогут реализовывать свои решения комплексно, задача Корабелки – сразу увязывать эти комплексы друг с другом. Мы обязаны воспользоваться этой редкой возможностью с максимальной отдачей.
