Развалят ли олигархи российское судостроение?

Итак: имеются два сложнейших современных предприятия - Балтийский завод и «Северная верфь», которые: а) работают в одной отрасли, б) имеют одного владельца («Межпромбанк» С. Пугачёва), в) но продукция различается по своей специфике. Профиль «Северной верфи» - мало- и среднетоннажные корабли водоизмещением до 13 тыс. тонн, если так можно выразится – «стандартные». А Балтийский завод специализируется на строительстве крупнотоннажных уникальных кораблей, которые нигде, кроме как на Балтийском, в России строить не возможно. Завод является предприятием практически полного цикла, где для судов делается всё, кроме силовой установки. К тому же предприятие выполняет важные заказы для других организаций этой отрасли. На эту тему определённо высказался вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Осеевский: «Просто закрыть Балтийский завод нельзя, будет нарушена производственная цепочка с остальными судостроителями». Кроме всего прочего Балтийский завод - лидер в  разработке плавучих (буксируемых), в том числе ядерных, энергоустановок, которые могли бы решить проблему обеспечения энергией регионов Севера, Сибири и Дальнего Востока России. Вряд ли стоит объяснять, насколько важна для этих регионов обеспеченность энергией…

 

Необходимо отметить: уникальная производственно-конструкторская база Балтийского завода создавалась десятилетиями, в условиях плановой экономики, когда колоссальные ресурсы концентрировались на важнейших, «прорывных» направлениях. Можно ли быть уверенным, что в сегодняшних условиях такой рывок будет повторён за несколько лет? Вряд ли: за прошедшие годы значительно, зачастую невосполнимо, разрушена кадровая база судостроителей. А инвестирование в строительство кораблей со стороны частного бизнеса и вовсе нереально: законы бизнеса требуют быстрого оборота средств.

 

Возможно, на новом месте удастся организовать выполнение международных контрактов на постройку относительно небольших судов (вроде серии корветов для Индии). Хотя «Северная верфь» и проиграла в последний раз тендер калининградскому «Янтарю», с помощью специалистов и оборудования с Балтийского, до этого уровня она дотянуться сможет.

 

Но, если говорить о возможности «переноса производства» тяжёлых кораблей, особенно ледоколов, с одной площадки на другую, то следует понимать: создать на новом месте аналог Балтийского завода вряд ли удастся. Слишком уж отличаются технологическая база, производственные культура и традиции. Это примерно то же самое, что попытаться перенести «часть» производства карьерных самосвалов «БелАЗ» на Всеволожскую площадку отвёрточной сборки автомобилей «Форд». Даже если оборудование удастся всунуть в имеющееся помещение, экономический эффект от такой «реорганизации» будет, мягко говоря, незначительным. Кроме того, сам факт разрушения технологического цикла на одном месте и перетаскивания его кусков на другое, окажет на сложный производственный механизм, только-только начинающий приходить в себя после полутора десятков лет «реформенных» потрясений, разрушительное воздействие. Такое производство – механизм исключительно хрупкий, подобные трансформации переносящий с огромными потерями. То есть в случае реализации данного проекта страна лишится производства продукции, выпускаемой сегодня Балтийским заводом.

 

А что даёт стране эта продукция?

 

Кроме военной техники (вроде атомного крейсера «Пётр Великий», что само по себе крайне важно в сегодняшнем нестабильном мире, основная, важнейшая продукция Балтийского - тяжёлые атомные ледоколы. Без них российский суверенитет над Заполярьем сохранить невозможно: Северный морской путь, кратчайший путь из Америки в Европу, может функционировать только благодаря тяжёлому атомному ледокольному флоту. Принципиально важно: речь идёт не о нескольких кораблях, а именно о флоте! Имеющихся ледоколов и так-то катастрофически не хватает. Собственно, все эксплуатирующиеся и достраиваемые сегодня атомные ледоколы – наследие «той» эпохи. А если сегодня ликвидировать базу их строительства – завтра России просто нечем будет контролировать свой Север, который не есть только один СМП. Арктический шельф хранит такие запасы полезных ископаемых, которые могут надолго обеспечить России устойчивую энерго-сырьевую базу для развития экономики. Только на территории НАО извлекаемые запасы нефти составляют 630 млн. тонн, а планируемые объемы добычи нефти на прибрежном Тимано-Печорском месторождении составляют 24 млн. тонн в год. Потребность в этих ресурсах столь значительна, что уже сегодня за границей рассматривается возможность «интернационализации» их освоения. Если Россия не может сама их толком использовать – чего же добру пропадать? Мир жесток; известно высказывание бывшего госсекретаря США М. Олбрайт: «Огромная несправедливость, что Россия одна владеет Сибирью и всем, что там есть». Пока что об этом говорит «бывший» госсекретарь – но их, «бывших», на то и держат, чтобы они озвучивали такие «перспективные» мысли. Не могут русские сами осваивать свой Север – им в этом с радостью «помогут»; огромные богатства без рачительных хозяев не останутся…

 

Российский ледокольный флот является важным инструментом сдерживания таких «устремлений». Но о каком «флоте» может идти речь, когда стоит вопрос о ликвидации самой базы для его создания? Если строить негде, либо придётся покупать такие же ледоколы (может, чуть комфортнее, но намного дороже) за границей, либо отказываться от освоения российского Севера. Если последний вариант – катастрофа для нашей страны, то первый – выброшенные на ветер деньги. Причём расходы будут постоянными: сегодня мы сами такие корабли строим, и сами их ремонтируем. А уникальные запчасти для уникальных кораблей на Западе исключительно дороги. Ликвидировав собственную производственную базу, мы через несколько лет окажемся перед жесточайшей дилеммой: уходить из богатейшей Арктики или платить иностранным строителям таких же ледоколов столько, сколько они запросят. Альтернативы уже не останется…

 

К тому же, готовящаяся мировая борьба за полезные ископаемые Арктики может дать России превосходный шанс заработать на строительстве таких кораблей: ни у кого, кроме США, базы для их производства нет. А потребность в такого рода продукции будет значительной: все северные страны уже сегодня потенциально заинтересованы в создании собственного мощного ледокольного флота. Так почему бы не предложить им покупать нашу продукцию, в производстве которой Россия – пока – является лидером?

 

Полезно вспомнить историю с авиапромышленностью России. Несколько  лет назад лоббисты её ликвидации говорили, что российский рынок самолётами насыщен на десятилетия вперёд. И необходимости в собственной мощной авиапромышленности у России нет. «Немного» самолётов можно и за рубежом докупить… Зачем ради «немного» мощные заводы и КБ? Однако два-три года назад «неожиданно» выяснилось: потребность в самолётах огромная, измеряется только для внутреннего рынка сотнями, а то и тысячами! Но российских нет – их почти не делают. Поэтому давайте купим за границей, то есть профинансируем развитие иностранных экономик.

 

Вообще, очевидна тревожная тенденция.

 

Создание сложных машин – процесс «многоуровневый». Для того, чтобы сделать корабль (самолёт, танк, ракету и пр.), вначале нужно сделать станки, на которых агрегаты машины будут созданы. Станкостроительная база является основой любого машиностроения.

 

Но именно станкостроительные предприятия Петербурга уничтожаются наиболее беспощадно. Станкостроительный завод им. Свердлова давно превращён в коммерческий комплекс. Завод прецизионного станкостроения выкуплен и уничтожен ЗАО «Чайка-Плаза». В мире было всего два таких производства. Теперь осталось одно - американский «Браянд». В результате сначала ликвидируется производство станков, порождая необходимость покупать за границей то, что ранее мы делали сами. Потом «экономисты» объяснят: раз нет станкостроения и не на чем строить машины – то и строить их не нужно. Проще покупать уже готовые. Потом – что проще купить всё остальное, продав нефть, газ, или ещё что-либо… Так и кончится научно-промышленный потенциал державы, первой вышедшей в космос и первой создавшей атомный ледокол. Фантастика? Но она уже реализуется, и мы видим второй этап: вслед за разрушением станкостроения начинается разрушение остатков машиностроения. И это происходит, заметим, в родном городе нашего Президента! Да ещё в то время, когда государственная власть начинает вплотную заниматься вопросами развития промышленности. Снова есть повод задуматься…

 

Описываемая ситуация полностью укладывается, впрочем, в логику «рейдерского» бизнеса: захватить завод, оборудование куда-нибудь спихнуть, а площади использовать в коммерческих целях.

 

Вряд ли стоит винить в этом одних только предпринимателей: люди, выросшие в определённых условиях, поставленные нынешней системой в жёсткие рамки, не могут действовать иначе. Как говорил Бэкон, «возможность украсть рождает вора». Закон бизнеса: или будь эффективнее других, или уступи место другим, более «эффективным».

 

Защита такого рода производств – задача государства. Оно для того и создаётся, чтобы защищать интересы всего общества, развивая проекты, которые частному инвестору не интересны, но без которых всему обществу не выжить. Инвестор заинтересован – если искусственно не создать ему иных условий – в получении выгоды для себя лично. А государство должно обеспечивать соблюдение отдалённых интересов общества. То есть быть практичнее и дальновиднее каждого отдельного человека.

 

Государство должно не только защищать предприятия, обеспечивающие стратегические интересы страны, но и планировать долговременную политику, доктрину, направленную на развитие промышленности. Советские наработки в области пятилетних планов развития с успехом используются ведущими государствами мира. Эту же практику логично возродить сегодня у нас.

 

Почему вообще возможно подобное планам ликвидации Балтийского завода? У государства отсутствует связный план развития – и внешней, и промышленной политики. О важных элементах инфраструктуры страны (заводах, КБ, НИИ, научных школах и т. п.) вспоминается от случая к случаю и только тогда, когда в них возникла настоятельная необходимость. Но если она возникнет завтра, а вчера это предприятие захватили и уничтожили «рейдеры»? Останется лишь жалеть об утраченных возможностях. Так и в нашем случае: если есть возможность заработать сразу и быстро – зачем возиться с какими-то ледоколами? Ведь «Межпромбанку» Заполярье осваивать не надо. В крайнем случае, можно показать государству решимость разрушить уникальное предприятие и попытаться выторговать себе за него приличную компенсацию…

 

В такой ситуации государственной власти необходимо планировать промышленную политику. И на её основе планомерно защищать то, что нужно защищать, строить то, чего ещё нет, но что непременно понадобится, и, если потребуется, допускать ликвидацию неэффективных элементов. Для временщиков-мародёров планирование развития означает конец их «трудовой» деятельности. Но если «бизнес» отдельных финансовых групп наносит колоссальный урон государству – может, стоит таких «бизнесменов» поставить под контроль общества? Мы же не позволяем преступникам грабить людей – почему же позволяется «рейдерам» грабить всё общество?

 

Эта проблема характерна не только для России. В знаменитом к/ф «Красотка» главный герой тоже планирует «развалить» функционирующую верфь, чтобы распродать её по частям. А в замечательной книге американского финансиста Дж. Стиглица «Ревущие девяностые», прямо говорится о вреде, которой наносит Америке безудержная алчность финансовых олигархов. Они ставят свои собственные интересы выше национальных и, как только государство «отворачивается», не упускают случая урвать себе кусок, пусть и в ущерб своей стране. Но там с этим злом борется само государство, и весьма успешно. Если возникает угроза национальным интересам – все заявления о «рыночной экономике», болтовня о «свободном рынке» и «капиталистической конкуренции» немедленно отбрасываются в сторону. Американские власти действует в этом случае предельно жёстко, исходя из собственных интересов. Недавнее блокирование не рыночными, а директивными методами попыток китайских и саудовских инвесторов купить важные элементы американской инфраструктуры, наглядное тому подтверждение. Российскому руководству также следует реалистично подходить к национальным интересам Российской Федерации, чётко планируя дальнейшее развитие отечественной промышленности и жёстко (возможно даже показательно) пресекая любые действия, направленные на её разрушение. Необходимо отказаться от практики принятия «судорожных», рефлексивных решений по промышленности, науке и экономике и проводить плановую, практичную и дальновидную промышленно-экономическую политику, выведя её из «транса» догматических «реформенных» заклинаний.

 

И тогда, в случае чётко и правильно поставленной задачи в рамках программы развития страны, никому и в голову не придёт, уничтожая уникальные производства, уничтожать наше будущее.