реклама

"Судостроительная промышленность, атомная промышленность и нефтегазовый сектор – наши партнеры и помощники"

7 3289 17 мин
Интервью с и.о. ректора Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Евгением Апполоновым

В 2011 и в 2013 годах мы брали интервью у предыдущего ректора Константина Борисенко и информировали нашу аудиторию о том, что происходит в университете. А вот с вами пока еще не получалось побеседовать, поэтому решили восполнить этот пробел. Хотел бы начать с общего момента. Я окончил "Корабелку" в 2004 году, прошло 12 лет. Что знакового произошло за этот период?

– Ваш период обучения пришелся на один из самых тяжелых моментов для высшего образования России в целом. Для "Корабелки" он тоже был непростым, вуз менялся. Но при всей положительной динамике наметилось и некоторое отставание от ведущих вузов Санкт-Петербурга, к которым ранее (например, в советский период) относилась и "Корабелка". Чтобы наверстать упущенное, нам нужно двигаться быстрее. Именно с пониманием этого мы с новой командой пришли почти три года назад, в декабре 2013 года, к управлению вузом. Если говорить коротко об этих трех годах, то мы обозначили общий вектор развития: укрепление связей с промышленностью и прежде всего — с судостроительной.

Вопрос касается и смежных областей. У нас подписаны соглашения с Объединенной судостроительной корпорацией, а также с госкорпорацией "Росатом". В ближайшее время мы запускаем три научно-исследовательские темы в ее интересах, которые будут достойно оплачиваться. Для обучения студентов в интересах "Росатома" мы получили программное обеспечение очень высокого класса от НИТИ им. Александрова. Такие же соглашения у нас есть с "Газпромом" и "Роснефтью". После подписания соглашений и участия в нескольких совещаниях под председательством Алексея Миллера, наша "Корабелка" была переведена в число опорных вузов "Газпрома". Таких вузов в принципе не очень много, и они в основном все из нефтегазового сектора. Исключение – "Бауманка" и Московский университет, но это наши лидеры высшего образования с очень широким спектром специальностей. Подтвержден и интерес "Газпрома" к проведению нескольких научно-исследовательских работ. В университете был создан научно-образовательный центр по подводным добывающим комплексам.

У "Газпрома" феноменальные успехи в области наземной добычи. Здесь у них около 90% нашего отечественного оборудования. Что касается шельфа, а шельф – это перспектива всего нефтегаза и прежде всего "Газпрома" и "Роснефти", – то здесь, конечно, мы имеем некоторое отставание. "Газпром" прилагает усилия для того, чтобы его устранить. Надо сказать, что технически бурение и добыча углеводородов с шельфа, тем более, с арктического шельфа, сложнее, чем освоение космоса. Страны, которые сейчас являются лидерами в этой области, особенно США и Норвегия, шли к этому несколько десятилетий.
 
Корабел.ру

"Газпром" делает пожертвования для развития учебных и научных лабораторий в нашем университете. В 2015 году "Роснефть" перевела средства на развитие трех научно-учебных лабораторий университета. В 2016 году такой же объем средств будет получен на создание и модернизацию еще трех лабораторий. Кроме того, мы активно взаимодействуем с судостроительными предприятиями "Роснефти" на Дальнем Востоке. Это, например, Дальневосточный центр судостроения и судоремонта и судостроительный комплекс "Звезда".

Говоря об общих моментах, я бы хотел отметить, что в течение этого периода у нас прошло два совещания руководителей органов государственной власти по вопросу развития кораблестроительного образования в интересах судостроительной промышленности и военно-морского флота. Эти совещания состоялись в 2014 и 2015 гг. в Совете безопасности РФ под председательством секретаря Совета безопасности Николая Патрушева. Те протокольные решения, которые на них принимались, приобрели статус поручений президента России. Целенаправленная работа по их выполнению фактически создала фундамент для разработки "Стратегии развития университета на 2016–2019 гг." 24 ноября 2015 года мы представили ее на суд Наблюдательного совета во главе с президентом ОСК Алексеем Рахмановым и с участием руководителей ведущих судостроительных предприятий, а также представителей "Газпрома", "Роснефти", "Росатома", Совета безопасности и правительства Санкт-Петербурга. Стратегия была в целом поддержана, но для доработки разослана по всем предприятиям, входящим в ОСК, по другим ведущим предприятиям, научным центрам и судостроительным концернам. Мы получили достаточно большое количество отзывов и, учтя их, провели доработку. В конце июня на Ученом совете этот документ был утвержден, и теперь мы будем развиваться уже в рамках выработанной стратегии.

Вы, наверное, уже набрали студентов? Есть какие-то отличия от прошлых лет? Какие-то статистические моменты, которые уже известны?

– Мы повысили средний балл по ЕГЭ, хотя у нас в университете он достаточно низкий. Это наша головная боль. Сейчас наиболее востребованы у абитуриентов информационные технологии, разного рода робототехнические системы, телекоммуникация – это направления, которые являются сейчас самыми инновационными, в них очень быстро происходят изменения. А судостроение – область достаточно консервативная. Конечно, в этом плане мы не можем претендовать на самый острый интерес со стороны абитуриентов.

Особенно на интерес со стороны самых талантливых. Человек должен быть фанатом, чтобы сделать выбор в пользу судостроения?

– Есть определенный романтический образ кораблестроения, но при этом он в большей степени относится к морю, а не к морской технической деятельности. Тем не менее, мы со своей стороны стараемся выпускников привлечь, заинтересовать, продолжить положительную динамику по баллу ЕГЭ.

Хотя по другим направлениям деятельности – научная работа, трудоустройство, международная работа – мы относимся к лидерам среди технических вузов города. В предыдущую приемную кампанию был обеспечен реальный конкурс. В магистратуре у нас фактически было полтора человека на место, то есть треть из подавших заявления мы не взяли.

Если рассматривать все специальности университета в комплексе, то какие самые востребованные? Особенно с учетом нефтегазовой истории?

– Традиционно лидером является кораблестроительный факультет. Он имеет достаточно популярную у абитуриентов кафедру океанотехники, которая готовит специалистов по проектированию морских технических средств для шельфа и ледостойких вещей. Там успешно развиваются экологические вопросы и вопросы оценки риска. И в целом, кафедры корфака более востребованы.

В отрасли ощущается недостаток инженерно-технических работников, особенно технологов, конструкторов, специалистов по организации производства. С учетом этого в составе Института морской техники и технологии, которым руководит Владимир Леонидович Александров, около тридцати лет возглавлявший "Адмиралтейские верфи", доктор технических наук и профессор СПбГМТУ, мы создали два подразделения. Одно я уже упомянул – это научно-образовательный центр по подводным добывающим комплексам. Второе — центр компетенций в области технологий судостроения и судового машиностроения. Возглавил этот центр Владимир Дмитриевич Горбач. В настоящее время он сотрудник ЦНИИ "Прометей", а до этого возглавлял Центр технологии судостроения и судоремонта. В этом центре мы свели вместе четыре кафедры: кафедру технологии судостроения, кафедру технологии судового машиностроения, кафедру сварки и кафедру металловедения.

Кроме того, мы открыли новую специальность "Оборудование для морских нефтегазовых сооружений" в интересах нефтегазового сектора, прежде всего "Роснефти" и "Газпрома".
 
Здание СПбГМТУ на Лоцманской 3 / "СПбГМТУ"


Выпускники кораблестроительного факультета тоже получаются более востребованными? Желания абитуриентов совпадает с желанием отрасли?

Выпускники нашего университета в достаточной степени востребованы. У нас есть результаты мониторинга Минобрнауки, по которым трудоустройство выпускников составляет 80%. По нашим оценкам, около 60% выпускников трудоустраиваются в судостроительную промышленность. Значительная часть их остается в Санкт-Петербурге, но мы взаимодействуем и с рядом регионов. В Рыбинске у нас традиционно есть заказ целевых студентов. Активно взаимодействуем с Зеленодольском: там и Зеленодольское конструкторское бюро, и завод им. Горького — кстати, очень успешно развивающийся. Устанавливаем связи с Дальним Востоком, а также с судостроительными предприятиями Крыма — есть соглашения по образовательным услугам и по выпускникам.

Мы предпринимаем ряд шагов для того, чтобы повысить востребованность наших выпускников и усилить связи с предприятиями. Например, создание базовых кафедр — за два с небольшим года мы создали 12 таких. У нас четыре базовые кафедры в Крыловском центре, комплексная кафедра в "Малахите". Она включает в себя и кораблестроение, и энергетические установки, и морское приборостроение — куда, конечно, входят и вопросы морского оружия. Есть базовая кафедра по робототехнике и мехатронике в "Рубине". Сейчас мы создали такие кафедры и в приборостроительных концернах: в "Гидроприборе" и "Океанприборе". Они только начинают работать, но в "Гидроприборе" уже обучаются. Это направление как раз связано с нашим приборостроительным факультетом. Только что открыта базовая кафедра в организации "Си Проект". Это одно из немногих предприятий судостроительной промышленности, которое образовалось в начале нулевых. Это очень положительный момент — интенсивно развивающееся предприятие выступило с инициативой создания базовой кафедры.

Главное, что через базовые кафедры мы проводим наших студентов и они получают возможность адаптироваться. И, как правило, устраиваются там на неполный рабочий день в процессе обучения. Предприятие может из них отобрать тех, кто подходит по своим способностям и отношению к делу. Одновременно наши преподаватели вступают во взаимодействие со специалистами предприятия, которые читают нашим студентам лекции. Мы уделяем очень большое внимание развитию базовых кафедр.

Хотел бы спросить про дальнейшую судьбу выпускников. Точно могу сказать, что мои наиболее талантливые однокурсники достаточно быстро покинули отрасль. Я так понимаю, сейчас все по-другому?

– На мой взгляд, с начала нулевых годов в судостроении начался подъем. С середины нулевых конструкторские бюро очень сильно пополнились молодыми специалистами, в том числе и выпускниками "Корабелки". Если вы сейчас пройдете по "Рубину", "Малахиту", "Северному бюро", "Алмазу", то увидите, что там работают преимущественно молодые люди. Зарплаты тоже росли. С 2009 года началась реализация Федеральной целевой программы "Развитие гражданской морской техники" и аналогов этой программы в области оборонно-промышленного комплекса. Это поспособствовало повышению зарплат не только в области строительства и проектирования, но и в области научных разработок. До последнего времени средняя зарплата в судостроительной промышленности была очень высокая. Это ни для кого не секрет.

Выше, чем на рынке?

– В принципе, можно говорить о том, что в конструкторских бюро зарплаты где-то в районе 80–100 тысяч. У кого-то повыше, у кого-то пониже. На заводах 50–60 тысяч. Конечно, завод, по сравнению с КБ, имеет большее количество низкоквалифицированного обслуживающего персонала. У КБ все-таки диапазон квалификаций более узкий. Научные центры подтянулись.

Мы года три назад ездили на AkerArcticTechnology в Хельсинки, в КБ. Они рассказали интересную историю: у них работает 40 человек, а всего в штате 80 человек. Кто остальные 40? Это студенты. Знаете ли вы такие примеры у нас?

– Я могу сказать, что в бытность моей работы в Крыловском центре студенты, приходящие в отделение на неполный рабочий день, конечно, имели небольшой оклад, а дальше там действовала система надбавок, или, можно сказать, премий. Традиционно в Крыловском центре эта форма оплаты называется надбавкой за конкретную работу. Я старался и в своем отделении, и в других подразделениях, когда стал замдиректора, ввести такое общее отношение: если студент на уровне работает, то ему надо на уровне и платить. За два–три года работы в Крыловском центре толковые студенты пришли туда пешком, а выехали оттуда на собственных машинах.

Будучи студентами?

– Да, будучи студентами. Уже заканчивая обучение, они смогли за этот период приобрести собственные машины на те деньги, которые заработали. Другое дело, что соотношение 40 и 40 – это для российской практики, наверное, очень...

– …нереально.

– Ну, я бы отметил, конечно, что в развитых западных компаниях организация труда на достаточно высоком уровне. Вот это бюро, о котором вы говорите, ведь не только бюро. У них еще есть ледовый бассейн, один из ведущих в мире. Конечно, студентов, видимо, в большей степени нанимали не под проектные задачи, а под испытания ледового бассейна. Но в иностранной практике очень хорошо развита система подключения соисполнителя / контрагента. Небольшое иностранное дизайн-бюро, которое содержит 40–60 человек, когда получает заказ, подтягивает другие предприятия и создает крепкое ядро. Там всегда есть свободный рынок предприятий, которые готовы войти в состав некоего консорциума. А мы в этом направлении движемся.

Еще такой вопрос, раз западные примеры пошли. Востребованы ли выпускники вуза на мировом рынке? Не те, что приехали сюда поучиться, а именно наши выпускники? Вы как-то отслеживаете эту ситуацию?

– Мы знаем, что наши выпускники работают на серьезных иностранных предприятиях, в частности "Бюро Веритас". Такие примеры есть. Но я хочу сказать немножко о другом. Есть разница между системой высшего образования у нас и за рубежом. За рубежом система образования, как правило, платная. Университеты готовят специалистов мира. Ведь современная Болонская система позволяет человеку проучиться один курс в одном университете, другой в другом и так все собрать, чтобы защитить магистерскую диссертацию. Университет не готовит студентов именно для своей страны, а, являясь частным заведением, получает за подготовку студентов соответствующее финансирование.

У нас немного другая ситуация. Во-первых, у нас образование государственное. Давать гособразование за бюджет нашим студентам, которые потом расползутся по всему миру, это, наверное, не совсем правильно. Задача нашего университета – прежде всего обеспечить собственную промышленность. И второй момент, который я совершенно четко понимаю. У меня очень большой опыт работы с иностранными компаниями. В девяностые и нулевые годы я по контрактам выполнял разработки и для научных центров, и для верфей, и для Международной ассоциации классификационных обществ. Я очень хорошо знаю эту систему. Многие мне говорили: "Евгений, ты такой умный, почему ты не останешься здесь работать? В России у вас же так плохо!" И я отвечал: "Понимаю, когда из Шотландии переезжают в Канаду, а из Канады – в Шотландию. И там хорошо, и здесь хорошо. А когда в своей стране трудно, то наверное, лучше бы толковые люди работали для своей страны, чем для других".

Если говорить о таком варианте, когда мы отправляем своих ребят поработать за границей, чтобы они там приобрели опыт, а потом вернулись и принесли его сюда, - так вот, они не вернутся! Вы понимаете, от человека, приехавшего из России за границу, требуется очень серьезная адаптация. Но не менее серьезная адаптация ему потребуется, чтобы вернуться назад. Поэтому этот процесс пока что у нас не будет массовым.

По части нашей конкурентоспособности я бы сказал следующее. Я как человек, получивший образование в "Корабелке" еще в 70-х гг., в рамках упомянутого мной опыта взаимодействия с научными центрами всегда был горд за то образование, которое получил в институте, а потом развил в Крыловском центре. Людей с таким широким диапазоном знаний я просто не встречал. Я не про себя говорю, а о сравнении российских специалистов и иностранных. Они очень узкие.

С другой стороны, вы говорите, что у них при этом более эффективный производственный процесс.

– Это вопрос философский, относящийся к вещам, весьма далеким от образования. Условно говоря, раз вы такие умные, то почему вы такие бедные? Я хотел отметить, что образование, которое давалось в "Корабелке" в мои годы учебы и начала работы, было достаточно высокого уровня, высочайшего. В принципе, технологию кораблестроительного образования наш университет сохранил, хотя, конечно, трудные девяностые и часть нулевых годов не могли не сказаться. Трудности, которые существуют в российской высшей школе в общем и в нашем университете в частности, родом из того процесса.

Только что в течение шести дней я был в Харбинском инженерном университете. Это университет на 30 000 студентов, единый кампус, целый город. Государственное финансирование отдельных научных и образовательных направлений исчисляется десятками миллиардов юаней. При этом интерес к нашим компетенциям очень высок. Мы там подписали меморандум, договорились и о разработках в научной области, и об образовательных процедурах, прочли серию лекций в университете, в том числе и я. Это вызвало очень большой интерес. Договорились о том, чтобы совместно с Харбинским университетом создать сообщество в области развития технологий и образовательных процедур. Они, со своей стороны, будут подключать другие университеты. Мы, видимо, тоже будем взаимодействовать и с нашими правительственными организациями, и с научными центрами, чтобы развивать этот процесс. У них очень большой интерес к тому, чтобы их студенты получали образование в "Корабелке". При этом, конечно, есть проблемы с языком. Что греха таить — российский гражданин с очень большой неохотой изучает английский язык.

Когда я учился, было очень много преподавателей. Я говорил фамилию, а папа отвечал: "Он меня учил". Или мама: "Москвин у меня преподавал материаловедение". Очевидно, что за эти 12 лет многие ушли. Сменилось поколение. Какой сейчас профессорско-преподавательский возрастной состав? Кто сейчас учит?

– Я полагаю, что с момента окончания вами нашего учебного заведения кардинальной смены состава не произошло. Когда я сюда пришел, средний возраст преподавательского состава был 62 года. Сейчас он понизился до 60,5. Но здесь, конечно, сказывается не только приход молодых, но и в значительной степени уход возрастных людей. Пополнение преподавательского состава молодыми ребятами – это очень сложный процесс. Сейчас у нас зарплата профессора за преподавательскую деятельность в районе 35 000.

Это профессор?

– Да. Это отнюдь не низкая зарплата по сравнению с другими вузами. Чтобы этому профессору или доценту, у которого 25 000, конкурировать с аналогичными, названными мной сотрудниками промышленности, ему надо в целом зарабатывать 100 000, чтобы было примерно также. То есть 60–70 тысяч он должен заработать на научной деятельности. Существующая сейчас годовая нагрузка 900 часов на преподавателя. Это означает, что каждый день преподаватель должен читать по две лекции.

Четыре часа!

– Да, то есть полдня на лекции. Кроме того, он должен писать учебные программы, методические пособия и так далее. И вот за эту оставшуюся часть дня он еще должен заработать 3/4 оклада работника, который занимается только научной работой. Такая сейчас сложилась ситуация.

Для того, чтобы привлечь молодежь, нужно очень сильно загрузить их научной работой. Но тогда начинает страдать преподавательская деятельность. Когда ты говоришь молодому человеку в наших научных лабораториях: "Что ты, парень, не преподаешь? Давай, поступай в аспирантуру, оформляйся на преподавательскую ставку, сначала ассистента, потом преподавателя". – "А что я буду за это иметь?" – "Лет через пять защитишься, лет через десять будешь доцентом. Будешь получать 25 000 в месяц". – "Так я и так уже получаю 100 000". Вот эти перспективы.

Но мы несмотря ни на что стараемся развивать научную работу в рамках этой ситуации. По ней мы сейчас заняли второе место в России среди 140 инженерных вузов. У нас есть приличные лаборатории и научно-образовательные центры. Постоянно растет доля зарплат за научную работу молодых ребят. Их средняя зарплата растет на 20–30% в год. Но этот процесс не быстрый. Конечно, здесь нужна некоторая поддержка со стороны промышленности и понимание тех моментов, о которых я уже говорил.

Есть некоторые другие формы. Через базовые кафедры мы тоже улучшаем это взаимодействие, способствуем развитию научных разработок. Хотя при том уровне оплаты преподавательского труда, который сейчас существует, этот процесс имеет объективные затруднения. Выпускник нашего университета идет на зарплату в 50–60 тысяч, а профессор, его учивший, за образовательную процедуру получает 35 000. В этом, конечно, есть некоторый диссонанс. Я здесь ни на кого не жалуюсь — я просто обозначаю вопросы, которые стоят перед нашим университетом и над которыми мы работаем.
 
Корабел.ру

Если в рамках всей судостроительной промышленности — то у вас не такой уж большой профессорско-преподавательский состав. Можно его как-то отдельно поддержать.

– Казалось бы, да. Я сюда и пришел под лозунгом: судостроительная промышленность нам поможет. Она нам помогает. Но естественно, нам бы хотелось, чтобы эта поддержка была еще больше. Великий механик Лагранж в свое время говорил: "Напишите мне граничные условия, и я скажу, как будет двигаться тело". Если граничные условия поставлены таким образом, что образование у нас производится за государственный счет, а предприятия бесплатно получают выпускников, неважно, оказывают они или не оказывают поддержку, то уровень поддержи зависит от самосознания и понимания. Он определяется граничными условиями.

Сколько студентов ежегодно выпускает вуз?

– Всего с учетом отсева в процессе обучения мы выпускаем около 1000 студентов в год.

А преподавательский состав?

– Преподавательский состав у нас около 400 человек.

Если, допустим, на 1000$ поднять зарплату — это 400 000$ в месяц. В год это составит 5 000 000$ , чтобы профессорско-преподавательский состав был самый лучший по зарплатам. Казалось бы.

– У нас есть еще вопрос стоимости обучения студентов. Сейчас Минобрнауки ее заметно подняло по сравнению с началом прошлого учебного года. С прошлого учебного года все наши основные направления подготовки и специальности переведены в так называемую третью ценовую группу, которая фактически в 2 – 2,5 раза увеличила стоимость нашего образования, поэтому наших первокурсников мы готовили уже за более высокую стоимость. Кроме того, все наши направления сейчас переведены в группу специальностей, соответствующих приоритетным направлениям развития российской экономики. Короче говоря, нашим специальностям тоже повышен статус — признано, что наш университет фактически является в значительной степени ключевым.

А сколько из этих студентов на бюджетной и на платной основе?

– На курсе около 1000 студентов, обучающихся по программам бакалавриата, магистратуры и специалитета. Около 300 — внебюджетные.

В основном, говоря об отрасли и о взаимодействии с предприятиями, Вы ориентируетесь на ОСК, "Газпром" и прочие глобальные организации. Кроме совместной кафедры с компанией “Си Проект”, особенно примеров взаимодействия и нет. Хотя отрасль намного шире, чем указанные выше организации.

– Я бы все-таки отметил, что 80% судостроительного потенциала сосредоточено в ОСК. Не два–три бюро, а фактически все питерские бюро, которые занимаются более-менее серьезными видами проектирования, входят в ОСК. Точно также с заводами. Среди заводов, заметных в настоящий момент, я бы упомянул "Пеллу", которая является частным предприятием. В судоремонте, конечно, есть достаточно много частных и относительно небольших компаний. Такой же процесс происходит в судовом машиностроении и, может, в какой-то степени и в приборостроении.

Помимо "Пеллы" много заводов: Онежский, Невский.

– Я говорю о питерских. Заводов по стране много, но они по объему своему укладываются меньше, чем в 20%. У частного сектора в судостроении непростая судьба, потому что судостроение – это длинные деньги. Нужно брать кредиты, вкладываться в строительство судна. С учетом проектирования это занимает пять-шесть лет, что при существующих кредитных ставках очень непросто. В настоящий момент, как мне представляется, частный бизнес в судостроении имеет некоторые объективные сложности. Дай Бог, чтобы он их преодолел и нашел пути к разрешению. Но тем не менее, пока что основу судостроительной промышленности составляет государственный сектор.

Студенты, выходя из "Корабелки", не знают всю глубину рынка работодателей, не знают, где они могут также успешно строить свою карьеру. Они будут потихоньку узнавать это, работая в "Рубине" или на "Адмиралтейских верфях", условно говоря.

– Я с вами согласен, что мы, конечно, в большей степени заточены на государственные предприятия, входящие в ОСК, либо являющиеся собственностью Минпромторга — скажем, Крыловский центр.
 
И.о.ректора СПбГМТУ Евгений Апполонов / "СПбГМТУ"


У нас большая база данных по таким компаниям. Они очень часто говорят, что не хватает специалистов.

– Они могут тоже проявлять инициативу. У нас есть постоянное взаимодействие с кадровыми службами предприятий. Мы выясняем, что востребовано, какие надо давать дополнительные курсы. В основном, работаем с питерскими государственными компаниями, которые взаимодействуют с нами.

Давайте с помощью нашего интервью призовем компании.

– Я готов на любого рода взаимодействие. У нас есть ярмарки вакансий. К нам можно приехать, разместить свое предложение, пообщаться со студентами. Этот процесс должен быть взаимным.

То есть проблема на самом деле существует.

– Я не считаю, что это проблема. Когда вы будете общаться с иностранцами и говорить "проблема", то вам через некоторое время могут сказать, чтобы вы говорили не "проблема", а "challenge" – "вызов". Есть задачи и вызовы...

Еще такой финальный вопрос–пожелание. Хотелось бы пообщаться не только с вами, а еще и с теми, кто занимается конкретными вопросами. Это и начальники кафедр, фанатично относящиеся к тому делу, которым занимаются. Это и проректоры, ответственные каждый за свой блок, которые наверняка могут рассказать более детально и интересно. Поэтому, может быть, вы дадите негласное добро, а они это прочитают? И когда мы к ним постучимся, они с удовольствием скажут: "Конечно, приходите", так же, как это сделали вы.

– Я, конечно, даю добро. Пожалуйста, если вы обратитесь ко мне и попросите свести с заведующими кафедрами или с проректорами, то никаких вопросов и сложностей не будет.

Спасибо!
 
Беседовал Александр Ивакин,
генеральный директор РА "Корабел.ру"



Комментарии   7.

Чтобы принять участие в обсуждении, пожалуйста Авторизуйтесь или Зарегистрируйтесь
-2+
#Михаил К., 01.09.2016, 13:26Ставлю пальчик, статья понравилась, но требует времени осмысления. Но могу с чем-то не согласиться. Человек в науку идет все-таки по зову сердца, деньги важны, но это, как правило, уже следствие. Статус степени тоже важен, в проектной организации особенно. Что касается привлекательности профессии, то профессия кораблестроителя дает компетенции по многим направлениям как смежных отраслей, так и других, хоть в авиастроении, автомобилестроении, даже в строительстве. Все зависит от уровня подготовки. У меня жена- корабел по образованию и по практике работы, она настолько ориентируется в пространстве, даже в домашнем хозяйстве, что мебель выберет так, что она будет размещена самым оптимальным образом и мебель выберет самую оптимальную по размерам, словно при проектировании и размещении кают на корабле. А что делать, если квартира советского времени и не "сталинка".  В ГИИВТЕ (ныне ВГУВТ), как только начали готовить бухгалтеров с высшим образованием, так выпускники этого вуза стали самыми востребованными во всяком случае в своем городе. Но в статье как-то скользит мысль, что вуз все-таки ведомый, вспомогательный и зависит от связей с реальным сектором судостроительной и смежных отраслей. ВУЗ должен быть первичен по отношению к производству, а профессора должны не только участвовать в научной деятельности из-за денег, но и за каждым, повторяю, за каждым должно быть закреплено направление научной деятельности, иначе, что нового он может сказать студентам, лишь то что прочитал в чужой книжке. Смотрел как-то спектакль про Кюри, то еще тогда профессоров, не занимающихся наукой увольняли из университетов. далее...
-2+
#Донской Алексей Владимирович, 02.09.2016, 03:06"– Есть определенный романтический образ кораблестроения, но при этом он в большей степени относится к морю, а не к морской технической деятельности."
 
Видимо у ректора твердое убеждение, что море и морская техническая деятельность никак не связаны. Ну вообщем-то как обычно - судостроение и судоходство у нас в стране - сферы отдельные и не взаимосвязанные.
Корабел -специалист сугубо береговой, работающий на солидном прибрежном предприятии, и это не его дело, что происходит дальше с его изделием.
С кем угодно налаживаются контакты Корабелки, кроме судовладельцев и ВМФ. Жаль... Так и не узнают студенты для чего нужны корабли и суда, что с ними делается в этом неведомом корабелам "романтическом" море...
Думаю, что и сами преподаватели об этом давно забыли, если уж у ректора ни одной мысли об этом не мелькнуло.
Что ж, занимайтесь "морской технической деятельностью". Моряки не будут вас беспокоить. Уже смысла нет.
-4+
#Ивакин Николай Николаевич, 02.09.2016, 10:01Уважаемый Алексей Владимирович!
Согласен на 100%. Ведь вспомни, гимном Корабелки в наши годы была песня "Уходила в море каравелла". Для тех кто забыл или не знал, вот её текст:
 
Уходила в море каравелла,
Капитан на мостике стоял,
Грустно напевали корабелы
Песню про седой девятый вал,
Грустно напевали корабелы
Песню про седой девятый вал!
 
Каждый пел, а сердце было дома,
Там, где оставались старики,
Каждый чувствовал тепло знакомой,
Нежной, чуть трепещущей, руки,
Каждый чувствовал тепло знакомой,
Нежной, чуть трепещущей, руки!
 
Руки моря брали их в объятия,
Ни земли, ни неба – все вода!
Гордые искатели несчастья,
Уходили в море на года,
Гордые искатели несчастья,
Уходили в море на года!
 
Дни, подобно рысакам, бежали,
Приходили письма, а потом,
Сами корабелы замечали,
Что морской простор и есть их дом, далее...
-0+
#Михаил К., 02.09.2016, 10:19Ну да, немного непонятно, ведь у студентов кораблестроительных факультетов отраслевых вузов плавательская практика, например, в ГИИВТе,  была обязательной (сейчас не знаю), следовательно взаимодействие с судоходными компаниями уже было заложено по определению. Да и кто, как не судоводитель может определить мореходность и качество корабля.
-1+
#Михаил К., 02.09.2016, 10:38И жизненный цикл изделия, корабля в том числе, предполагает взаимодействие всех его стадий.
-3+
#Ивакин Николай Николаевич, 02.09.2016, 12:55Добавлю.
Не ручаюсь за дословную точность воспроизведения, но смысл передам точно.
"Для того, чтобы построить корабль не достаточно купить дерево, собрать друзей и заставить работать. Первым делом надо научить их любить бескрайние морские просторы."   Экзюпери.
-1+
#Ивакин Александр Николаевич, 02.09.2016, 15:23Поделюсь-ка и я своим впечатлениями от этого интервью.
Во-первых, Евгений Михайлович на редкость быстро согласился принять нас и пообщаться. Это очень редкое качество для нашей отрасли, что приятно. Хотелось бы, чтобы отрасль была более открыта. Пока мы только клещами вытаскиваем информацию, за редким исключением.
Во-вторых у меня сложилось впечатление, что Евгений Михайлович готовился дать очередное интервью либо "Вестнику Ректоров" (не знаю есть ли такое издание)))) или 5-му каналу. Но совершенно точно не понимал аудиторию Корабела и наши вопросы. В основном говорил о том, что хотел сказать заранее. Даже на мой вопрос в конце интервью, мол откуда черпаете информацию, какие сайты и журналы читаете регулярно (наивно полагал, что Корабел тоже почитывает), ответил, что изданий очень много, источников информации тоже...т.е. ничего конкретного.
Но это скорее наше упущение. Главное, что мы познакомились, получили добро на общение с другими специалистами Универс далее...
Свежие новости