Навигация в Арктике – драма в нескольких действиях со многими неизвестными. Если первый день моего пребывания на ледоколе «Капитан Бабичев» был солнечным и радостным, а караван, состоящий из трех танкеров – полутора тысячников, прошел сравнительно легко, то второй день, 22 августа, оказался самым трудным из трех моей первой арктической навигации. В обратный путь с бара Яны мы, т.е. ледокол «Капитан Бабичев», повели порожний «Сибирский-2102» и «Ленанефть». На мысе Буор-Хая взяли три морских буксира и три танкера. Вышли в густом тумане на самой короткой дистанции, чтобы не потеряться. Из-за малого хода танкеры, которые были на буксире, трудно управлялись и рыскали, уходя то вправо, то влево. Некоторые участки забиты сплошным льдом. Ледокол разбивает льды, раздвигает их корпусом, и по образовавшемуся каналу двигается весь караван. В хвост нашему каравану пристроились два танкера: «Ленанефть-2003» и «Ленанефть-2017». Диспетчер из Тикси запросил, почему ледокол не включил в свой караван два по-следних танкера? Капитан В.А. Балаценко раздраженно ответил, что ему хватает мороки со своим караваном, а подвергать опасности два дополнительных судна он не имеет права. Пусть принимает решение тот, кто правомочен. На этот счет указаний из Тикси не последовало, и капитаны «Ленанефтей» решили идти самостоятельно. Конечно, руководить на расстоянии сложно, когда не знаешь обстановки, не видишь, что творится кругом. Но, принимая решение, диспетчер берет ответственность на себя, что, конечно же, не снимает тяжести работы с капитана ледокола. Однако в этом случае капитан ощущает себя под административной защитой, выполняя указание свыше. Иначе получается бюрократический казус. Представители главной судоходной инспекции вызывают капитана Л.И. Слепченко с танкера ТО-1543 и спрашивают, по чьему указанию он идет в Арктику, если его судно не имеет ледового класса. И в этом случае нужно письменное указание, а у него на этот счет нет на борту даже радиограммы. далее... И старейший наш капитан, всеми уважаемый человек, вынужден оправдываться, как провинившийся школьник. На мой взгляд, перед ним нужно снимать шляпу только за то, что он мужественно и беспрекословно вышел в Арктику. Надо понимать, задача диспетчерского аппарата Тиксинского районного управления, например, не только в том, чтобы вытолкать стоящий флот, а и доставить грузы с минимальными затратами – как материальными, так и моральными. Скопился флот у мыса Буор-Хая в ожидании ледокольной проводки – там необхо-дим старший, кто бы определял очередность, кто бы мог связаться с Тикси и дать им полную информацию, чье слово, наконец, должно быть решающим во всех вопросах. И тогда не будет таких эпизодов, когда дежурный диспетчер из Тикси требует на связь ка-питана ледокола «Капитан Бабичев» В.А. Балаценко, а тот между тем мечется от борта до борта в рубке, пытаясь удержать в зоне видимости караван и давать своим подчиненным дельные советы по судовождению. Координатору райуправления необходимо находиться на ледоколе, поскольку тот выполняет челночные рейсы между мысом Буор-Хая и баром Яны непрерывно. Работа тиксинских диспетчеров оставляет желать лучшего. Они должны фиксировать время подхода всех судов. Вернемся к 22 августа. Итак, караван шел, но недолго. Льды все уплотнялись, и пришлось встать на якорь. Ледокол обошел вокруг в поисках прохода. Видимость – «ноль». Поиски безуспешны. Вернувшись к каравану, встали на якорь. В эфире зазвучал голос с теплохода «Саянылес», который шел мористее, севернее, и лед там, по их мне-нию, был легче. На это отреагировала «Ленанефть-2003». Светящаяся точка на экране радиолокатора стала смещаться на север. В.А. Балаценко круглосуточно не покидает капитанский мостик (перерыв на еду мы не можем считать за отлучку). Изредка дремлет в судоводительском кресле или на диванчике. Видимость улучшилась, и «Бабичев» двинулся в поисках прохода во льдах. Через 8 миль вышли на почти чистую воду. Уже знали, что на встречу с порожняком идет ледокол «Капитан Николаев». Вернувшись к каравану, «Бабичев» начал пробиваться навстречу «Николаеву», который пообещал пересечь ледяную перемычку, отправить порожняк и вернуться, чтобы помочь в проводке. В хвост нам пристроился ледокол «Иван Чечкин» со своим караваном. Дальнейшее наше движение до бара Яны прошло, можно сказать, с минимальны-ми затратами. Мне хотелось пересесть на ледокол «Капитан Николаев», но В.А. Балаценко не разрешил, и мне пришлось остаться на третий день. Он прошел несколько спокойнее. Лед стал разреженнее, но видимости никакой. Была постоянная угроза кого-либо потерять. На баре Яны все накрыл густой туман. Эфир гудел от голосов. Здесь стояли корабли Северо-Восточного управления морского флота. Метались, как светлячки, по экрану локатора буксиры Нижнеянского речного порта. Четкого руководства не наблюдалось. Старшего тоже нет. Указания, поступающие из Тикси и Нижнеянска, противоречат одно другому. Полнейший хаос и неразбериха. Хорошо «Бабичеву» и «Николаеву». Они спокойно разворачиваются, подбирают порожняк и возвращаются к мысу Буор-Хая. Там формируют караван на свой вкус и ведут его на бар Яны. В вопросах обслуживания флота много недоработок. Из Тикси теплоходы уходят, не успев получить хлеба; нет картошки. Плавмаг пришел полупустой, хлеб на нем с пес-ком, который мне довелось попробовать. Нет капусты, а упоминать про рыбу считается бестактным. Об идеологическом обеспечении и речи быть не может. Газеты и журналы имеются в Тикси в недостаточном количестве, но и те почти не попадают на флот. Как известно, больше ста единиц в этом году стояли около двух недель в ожидании открытия арктической навигации. Но ведь они отстаивались не на рейде Тиксинского морского порта. Почему в это скопление судов не был направлен агиттеплоход? А происходит это потому, что не хотим и не умеем мы руководить оперативно и гибко. Стараемся планировать по раз и навсегда установившейся схеме. Природа подки-дывает нам сюрпризы, а мы не можем противопоставить ей творческое разнообразие вариантов, выдаваемых человеческим разумом. Наверное, и впредь ледокол «Капитан Бабичев» будет нашим базовым при работе в Арктике. Необходимо на него сажать культработника. Вечером 24 августа бар Яны был накрыт густым туманом. Из эфирной разноголосицы можно было понять, что все суда, пришедши из Тикси, рвутся через бар – отмель в устье Яны, что бы пройти вверх по реке, к причалам Нижнеянского речного порта под разгрузку. Никто не регулировал этот поток. Отсюда и посадки на мель. Хорошо хоть грунт здесь мягкий. Арктическая навигация продолжается.
