Среди экологических рисков особое место занимает проблема затонувших судов. В данном материале проанализируем случаи, когда судно затонуло либо фактически выведено из эксплуатации, но продолжает находиться в акватории, оказывая постоянное негативное воздействие на водный объект независимо от наличия разливов, их визуальной фиксации и локальных превышений показателей качества воды.
Ответственность за подъем и удаление затонувшее имущество несет собственник и (при определенных условиях) фрахтователь. При этом исключение судна из реестра, смена титула или ссылки на экономическую нецелесообразность работ этой обязанности не устраняют и от возмещения вреда не освобождают. Далее рассмотрим обстоятельства, которые суды учитывают при квалификации бездействия как противоправного, презумпции вреда от нахождения затонувшего объекта, а также используемые расчётные методики определения размера подлежащей компенсации.
Как правило, в подобных спорах стороны, контролирующие затонувший объект (собственник и/или фрахтователь по бербоут-чартеру), выдвигают несколько типовых доводов, призванных обосновать непринятие мер по подъёму и удалению судна. Во-первых, ссылаются на форс-мажорный характер события (шторм, дрейф, повреждение корпуса) и отсутствие их вины в самом факте затопления. Во-вторых, указывают на экономическую и техническую нецелесообразность работ, сопоставляя стоимость подъёма и утилизации с «незначительностью» выявленных нарушений. В-третьих, апеллируют к результатам проб, где не зафиксировано локального превышения ПДК по нефтепродуктам, и делают вывод об отсутствии материального ущерба. В-четвёртых, заявляют об утрате статуса собственника либо о «снятии судна с учёта», полагая, что регистрационные действия снимают с них бремя соответствующих обязанностей. В-пятых, переводят фокус на иные источники загрязнения и «общее неблагополучие акватории», пытаясь размыть причинно-следственную связь. Дополнительно нередко звучат ссылки на распределение рисков в договоре (переложение ответственности на фрахтователя/подрядчика), на необходимость разрешительных процедур для проведения работ и ожидание решений компетентных органов.
Судебная оценка этих доводов, как правило, единообразна. Наличие шторма и иных неблагоприятных факторов может объяснять причину затопления, но не освобождает от последующей публично-правовой обязанности по подъёму затонувшего имущества и предотвращению экологического вреда: речь идёт о самостоятельном, длящемся нарушении, на которое форс-мажор не распространяется. Экономическая «нецелесообразность» не имеет правового значения в контексте императивной обязанности обеспечить подъём и удаление судна; выбор в пользу бездействия квалифицируется как противоправное. Отсутствие локального превышения отдельных показателей качества воды (например, по нефтепродуктам) не опровергает презумпцию вреда от самого факта нахождения искусственного объекта в водном организме — коррозия конструкций и наличие эксплуатационных материалов создают загрязнение (захламление, засорение) водного объекта. Регистрационные действия (исключение судна из реестра, смена титула) не прекращают обязанность, возникшую из факта затопления; договорные оговорки о распределении рисков могут служить основанием для регрессных требований между участниками, но не освобождают от ответственности перед публичным интересом. Ссылки на «фоновое» загрязнение акватории или множественность источников судом критически оцениваются: необходимая причинная связь усматривается в длительном длящемся нахождении конкретного объекта и его объективном влиянии на среду. Наконец, ожидание согласований или отсутствие внутренних регламентов у собственника не признаётся уважительной причиной бездействия; надлежащее поведение предполагает инициирование процедур, обращение к капитану порта и компетентным органам, разработку и реализацию технической документации по подъёму.
Показательным в этом контексте представляется спор, связанный с затоплением несамоходной баржи в акватории Каспийского моря у побережья Республики Калмыкия. Баржа использовалась в северной части моря при строительстве морского ледостойкого стационарного комплекса, в ходе шторма была сорвана с якорей, осуществляла дрейф и затонула в районе, расположенном приблизительно в пяти километрах к юго-западу от острова Иван-Караул, что зафиксировано в акте обследования с указанием точных координат. Судно принадлежало собственнику, передавшему его по договору бербоут-чартера иному лицу на определённый срок, однако после аварии, несмотря на последующее исключение баржи из государственного судового реестра по заявлению собственника, ни собственник, ни фрахтователь не инициировали перед капитаном морского порта или компетентными органами вопрос подъёма, удаления или утилизации судна и не предприняли каких-либо реальных действий, направленных на устранение последствий его нахождения в акватории.
Региональное управление Росприроднадзора провело осмотр соответствующей акватории, а также отбор проб воды и донного грунта. По результатам лабораторных испытаний зафиксировано превышение предельно допустимых концентраций железа, при этом превышения установленных ПДК нефтепродуктов в районе расположения баржи не выявлено. Спустя значительный промежуток времени после аварии факт нахождения баржи на мели и в затопленном состоянии был дополнительно подтверждён комиссионным актом осмотра и проверки с участием специалистов Росморречфлота, по итогам которого сделан вывод о нецелесообразности проведения работ по снятию судна с мели и постановке его на плав исходя из объёма требуемых материально-технических ресурсов. Указанное заключение носит оценочный характер и не освобождает собственника от предусмотренной законодательством обязанности по подъёму и удалению затонувшего судна из акватории, равно как и от ответственности за последствия его длительного нахождения в водном объекте.
Материалы технического расследования причин инцидента, а также документы Российского морского регистра судоходства и Пограничного управления ФСБ России по Республике Калмыкия и Астраханской области подтвердили, что затопление баржи явилось следствием срыва судна со швартовых концов, его самопроизвольного дрейфа и повреждения корпуса в штормовых условиях. При этом были зафиксированы допущенные фрахтователем нарушения порядка эксплуатации судна, тогда как собственник фактически уклонился от исполнения возложенной на него обязанности по принятию мер, направленных на подъём и удаление затонувшего имущества из акватории. Направленная контролирующим органом претензия с требованием о возмещении вреда и приложенным расчётом подлежащей взысканию суммы оставлена без удовлетворения, что обусловило обращение Росприроднадзора в суд с иском о взыскании ущерба, причинённого водному объекту.
Разрешая спор, суд исходил из необходимости системного применения норм природоохранного, водного, гражданского и морского законодательства, квалифицируя длительное нахождение затонувшей баржи в акватории как результат ненадлежащего исполнения установленной законом обязанности по предотвращению вреда окружающей среде и его минимизации. Закон № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» определяет вред окружающей среде как негативное изменение, вызванное загрязнением и повлекшее деградацию природных экосистем, и истощение ресурсов, и возлагает на лиц, причинивших такой вред, обязанность его полного возмещения (ст. 1, 77, 78), относя к числу негативных воздействий, в том числе, сброс и размещение отходов и загрязняющих веществ во внутренних водах и морской среде. Водный кодекс РФ закрепляет обязанность водопользователей не допускать причинения вреда окружающей среде и прямо запрещает сброс и захоронение отходов производства и потребления, включая выведенные из эксплуатации суда и иные плавсредства, в водных объектах, что придаёт рассматриваемому бездействию квалификацию противоправного. Гражданский кодекс РФ, возлагая на собственника бремя содержания имущества и обязанность соблюдать требования законодательства, устанавливает общие условия внедоговорной ответственности за причинённый вред, предполагая наличие противоправного поведения, вины, вреда, причинно-следственной связи и убытков. В развитие этих положений Кодекс торгового мореплавания РФ прямо обязывает собственника поднимать затонувшее имущество, включая суда и их части, независимо от места, глубины и способа их нахождения в водном объекте, что в совокупности позволяет отнести отказ от принятия мер по подъёму баржи к юридически значимому бездействию, образующему основание для возложения ответственности за экологический вред.
Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ и Обзор судебной практики ВС РФ подтверждают сформировавшийся подход, в соответствии с которым основанием для возложения имущественной ответственности является сам факт негативного изменения состояния окружающей среды, а вред, причинённый водному объекту вследствие неисполнения обязанности по подъёму затонувшего судна, подлежит возмещению собственником такого судна. При рассмотрении требований о возмещении вреда окружающей среде суд исходит из обязанности заявителя представить доказательства наличия вреда, обосновать с разумной степенью достоверности его размер, а также установить причинно-следственную связь между противоправным бездействием ответчика и наступившими неблагоприятными последствиями. При этом учитывается специфика экологического вреда, характеризующегося отсроченным проявлением и существенными затруднениями точного количественного измерения, что обуславливает допустимость применения условных расчётных методик, утверждённых уполномоченными органами и направленных на обеспечение реального возмещения ущерба водным объектам.
При применении Методики исчисления размера вреда, причинённого водным объектам вследствие нарушения водного законодательства (приказ Минприроды России от 13.04.2009 № 87), суд исходит из того, что сам факт нахождения брошенного или выведенного из эксплуатации судна в акватории водного объекта рассматривается как причинение вреда соответствующему компоненту окружающей среды. Формула расчёта вреда, предусмотренная для случаев сброса и захоронения отходов, включая брошенные суда и плавсредства, учитывает экологические факторы, индекс инфляции, таксы за сброс вредных веществ и тоннаж объекта, тем самым предполагая, что присутствие такого объекта в водном пространстве объективно нарушает нормальное функционирование экосистемы, приводит к загрязнению (захламлению, засорению) водного объекта и не требует специального доказывания как общеизвестное обстоятельство.
Пребывание в акватории затонувшего судна, не являющегося естественным элементом экосистемы, квалифицируется судами как устойчивый источник негативного воздействия на водный объект: коррозия конструкций, наличие горюче-смазочных материалов и иных потенциально опасных веществ объективно создают постоянный риск поступления загрязняющих компонентов в морскую среду. Отсутствие визуально фиксируемых разливов либо локальных превышений отдельных показателей качества воды само по себе не опровергает факт причинения экологического вреда; в подобных случаях вред презюмируется и подлежит определению по утверждённым расчётным методикам. Допустимость условных способов исчисления подтверждена правовыми позициями Конституционного Суда РФ, исходящими из частичной способности природной среды нейтрализовывать антропогенное воздействие, временной удалённости последствий и объективной невозможности их полного учёта.
Судебная практика следует единообразному подходу: длительное бездействие собственника, выражающееся в неопределённом ожидании, уклонении от разработки и согласования технической документации, необращении к капитану морского порта и компетентным органам и фактическом оставлении судна в водном объекте, квалифицируется как небрежное исполнение возложенных обязанностей и влечёт возложение обязанности по возмещению вреда. Доводы о «фоновом» загрязнении акватории, о наличии иных источников негативного воздействия либо об отсутствии зафиксированных разливов не признаются достаточными для опровержения презумпции вреда: сам факт нахождения искусственного объекта в водной среде рассматривается судами как юридически значимое обстоятельство, подтверждающее наличие экологического ущерба и необходимость его компенсации.
Добровольное исполнение собственником обязанности по подъёму затонувшего судна и устранению последствий инцидента оценивается судами как добросовестное и надлежащее поведение и может учитываться при определении размера подлежащего взысканию вреда, однако не освобождает от самой обязанности по его компенсации, поскольку факт допущенного нарушения и причинённого ущерба окружающей среде уже имел место. В ситуациях, когда собственник судна ликвидирован либо исключён из ЕГРЮЛ в качестве недействующего юридического лица, организационные функции по подъёму и удалению затонувшего объекта могут быть возложены на органы публичной власти соответствующего субъекта Российской Федерации, на территории которого расположен водный объект. При этом указанные органы не признаются надлежащими ответчиками по требованиям о возмещении вреда, причинённого водному объекту, поскольку не являются лицами, по вине или вследствие противоправного поведения которых возник соответствующий экологический ущерб.
Таким образом, с учётом совокупности нормативных предписаний и выработанного судебной практикой подхода можно констатировать, что сам факт длительного нахождения затонувшего судна либо иного выведенного из эксплуатации плавсредства в акватории водного объекта рассматривается как причинение вреда окружающей среде и является самостоятельным и достаточным основанием для возложения обязанности по его возмещению. Обязанность собственника по подъёму и удалению затонувшего судна носит императивный характер, не может быть нивелирована формальным исключением судна из реестра, ссылками на передачу судна по договору бербоут-чартера, на экономическую нецелесообразность подъёма или на общую загрязнённость акватории иные фоновыми факторами; игнорирование этой обязанности квалифицируется как противоправное бездействие, влекущее гражданско-правовую ответственность.
Судебная практика подтверждает, какое поведение ожидается от судовладельца и фрахтователя: контролировать состояние судно, своевременно инициировать подъём и удаление затонувшего объекта, выстраивать взаимодействие с капитаном морского порта и контролирующими органами, обеспечивать надлежащее документирование предпринятых действий.
Своевременное формирование внутренних процедур по реагированию на аварийные ситуации, учёт презумпции вреда от затонувшего имущества и опора на сложившуюся судебную практику становятся факторами, напрямую влияющими на объём потенциальных требований о возмещении вреда окружающей среде и степень управляемости таких рисков для судовладельцев и фрахтователей.
Алина Бутрим
+7(921) 391−78−53
