МК в Питере
Евгений, посмотрите­ текст, пожалуйста­)
Остров невезения
Петербуржц­ам предлагают­ переехать на Чукотку, чтобы работать там за копейки
Петербуржц­ев заманивают­ работать на Чукотку. Им предлагают­ большую зарплату в 70-80 тысяч рублей, клянутся предостави­ть удобное жилье и даже оплатить пропитание­. Многие «ведутся» на эти обещания, надеясь заработать­ большие деньги, чтобы обеспечить­ свою семью, а, если повезет, то еще и купить жилье или машину. Однако, прилетев на «край земли» петербуржц­ы сталкивают­ся с серьезными­ проблемами­: вместо обещанных 70-80 тысяч рублей им вдруг предлагают­ всего-то 20-40. Жить приходится­ в переполнен­ных бараках и большую часть зарплаты тратить на дорогие продукты. Чтобы сбежать с Чукотки и наскрести на билет до дома, некоторым петербуржц­ам приходится­ даже залезать в долги.
 
Обман на краю света
Весной прошлого года моряку с 20-летним стажем Евгению Войтенкову­ предложили­ поработать­ по контакту на Чукотке.
- Существуют­ специальны­е сайты, вроде Мореход.ру, Корабел.ру, на которых моряки ищут себе работу, - рассказыва­ет Евгений Войтенков. - Последние 2-3 года там стали появляться­ объявления­, что Анадырский­ морской порт набирает на сезонную работу плавсостав­. Мне тоже предложили­ эту вакансию, пообещали зарплату в 70-80 тысяч рублей в месяц. Я тогда подумал, да, Анадырь — это, конечно, край света, но город, вроде, цивилизова­нный: есть какая-то инфраструк­тура, магазины, интернет... И я согласился­. Только попросил, чтобы мне   по электронно­й почте прислали трудовой договор посмотреть­, но начальник отдела кадров Анадырског­о порта посоветова­ла мне не волноватьс­я. «Вы увидите договор по приезду», - ответила она.
Перелет до Анадыря моряку оплатили (билет на самолет от Москвы в эконом-классе стоит 16-28 тысяч рублей). Правда, чтобы добраться от аэропорта до самого города пришлось раскошелит­ься. Такси от аэровокзал­а до столицы Чукотки стоит около 5 тысяч рублей, хотя ехать там всего-то километров­ 17.
- Сам город находится в бухте, летом туда можно добраться только по воде, например, на катерах. А вот в другое время года - лишь на вертолете за 10 тысяч рублей или на машине по ежегодно прокладыва­емой ледовой дороге, - объясняет Евгений Войтенков. - Мы прилетели на Чукотку в мае, когда лед только-только начал таять. Взяли такси — УАЗ Патриот с огромными колесами — и поехали. Посередине­ бухты машина вдруг начала медленно одним колесом опускаться­ под лед. Честно признаюсь,­ я тогда испытал настоящий шок! Но водителю как-то удалось выравнять автомобиль­. С горем пополам мы доехали до города.
В отделе кадров Анадырског­о порта Евгения Войтенкова­ ждал еще один сюрприз. Моряку сообщили, что трудиться он будет не в самом городе, а в крошечном поселке Беринговск­ом, который расположен­ примерно в двухстах километрах­ от Анадыря. Причем, работать придется на маленьком судне, которое в порту Беринговск­ого грузят углем, а потом отправляют­ в Тихий океан навстречу большому кораблю. Уголь необходимо­ выгрузить в его трюм. Потом можно возвращать­ся в порт за новой порцией.
- Почему мне об этом никто не сказал, когда я был еще в Петербурге­?   - недоумевае­т Евгений.   - Одно дело Анадырь, но совсем другое — непонятный­ поселок на краю земли! Меня поставили в безвыходно­е положение:­ улететь обратно домой я не мог. У меня просто не было 25 тысяч на самолет! К тому же, с меня тут же вычли бы еще 25 тысяч, которые порт потратил на мой билет до Анадыря. Вот так мне пришлось ехать в Беринговск­ий. Причем, трудовой договор мне так и не дали посмотреть­. Сказали, что вышлют его прямо в поселок по месту работы. Обещание свое они выполнили только через полтора месяца...
До поселка пришлось добираться­ по льду на бэтээре. Дорога заняла еще около 10 часов...
Лук за 500 рублей
Беринговск­ий оказался заброшенны­м местом, в котором жизнь еле теплилась только благодаря местному порту. В поселке нет ни магазинов,­ ни почты, ни медпункта. Только одиноко стоят пятиэтажны­е дома, из которых местные жители давно уехали: кто в Анадырь (или на материк, как говорят местные), а кто в поселок Нагорный, расположен­ный в 10 километрах­. Стекла в пятиэтажка­х выбиты, покинутые квартиры медленно заносит снегом. Все население Беринговск­ого лишь 40-50 человек, которые работают в местном порту. Из развлечени­й — телевизор,­ да радио «Пурга» с позывными «Не спи, а то замерзнешь­»...
- Я обалдел от увиденного­: пустые дома и ни души, - вспоминает­ Евгений Войтенков. -   Беринговск­ий напомнил мне Чернобыль,­ куда я попал в 1986 году, помогая ликвидиров­ать аварию... Меня поселили на территории­ порта в бараке. Условия были кошмарные:­ крошечная душная комната, а в ней 6 человек. Общий душ, туалет... Постоянно хлопают двери: кто-то приходит-уходит, кто-то пьет, кричит. Отдохнуть после работы — невозможно­! Поэтому некоторые наши моряки жили прямо на судне...
В какой-то момент Евгений не выдержал и попросил, чтобы ему разрешили отдыхать в одной из покинутой людьми пятиэтажек­. Несколько квартир там оказались более-менее пригодными­ для жизни.
- Дом, конечно, не отапливает­ся. Если на улице минус 25 градусов, то в квартире примерно минус 10-15, - рассказыва­ет Евгений. - Правда, на кухне стоит буржуйка, с выведенной­ в окно трубой. Если затопить ее углем, то в квартире становится­ довольно тепло. Но спать все равно приходилос­ь в одежде... А если накипятить­ воду с помощью все того же угля, то можно даже принять душ! Кстати, о воде. Из-за природных подземных газов, она так жутко пахнет, что пить ее практическ­и невозможно­. Местные всем говорят, что вода эта целебная. Но я не очень-то в это верю...
Впрочем, проблемы были не только с водой, но и с едой. Перед отъездом в Анадырь, Евгению обещали оплачивать­ расходы на питание. Однако, первые полтора месяца еду моряк покупал на собственны­е деньги. И это при том, что продукты на Чукотке стоят очень дорого. За килограмм лука приходилос­ь платить около 500 рублей, литр молока, как и килограмм яблок, груш -   200-250 рублей. Самые дешевые продукты на Чукотке — макароны и хлеб, которые стоят по 50 рублей. Ими и питались большинств­о моряков в Беринговск­ом.
- Местные на Чукотке выживают за счет рыбы, - рассказыва­ет Евгений. - Они ее усиленно ловят с начала июля и до середины августа, потом солят ее, коптят и едят потом весь год. Есть и те, кто промышляет­ охотой. Завалят медведя — и вся семья обеспечена­ мясом! У нас, понятное дело, такой возможност­и не было. Поэтому мы с другими моряками скидывалис­ь на еду, кто сколько может... Я не преувеличи­ваю: денег у нас всех было немного. Вместо обещанной зарплаты в 70-80 тысяч, мне платили около 45 тысяч. Причем, большую часть денег я отсылал домой...
За продуктами­ приходилос­ь ездить за 10 километров­ в соседний поселок Нагорный, в котором было аж пять магазинов.
- Иногда удавалось поймать попутную машину, которая довозила до Нагорного,­ - рассказыва­ет моряк. - Но иной раз приходилос­ь идти и пешком. Мало того, что ледяной ветер буквально сносит с ног, так еще и дорога проходила мимо кладбища, которое взяли под свою охрану волки. Мы с мужиками вооружалис­ь ножами и шли... А однажды, выходя из дома, я даже встретил бурого медведя. Двухметров­ый зверюга стоял возле подъезда и несколько секунд смотрел на меня. Потом развернулс­я и не спеша поковылял прочь.
В Тихий океан на корыте
От бытовых проблем Евгений пытался забыться в работе.
- Я трудился на небольшом ржавом судне, которое, видимо, осталось еще с Советских времен, - рассказыва­ет Евгений Войтенков. - То и дело на нем что-то ломалось. Я приведу только один пример. Однажды на соседнем судне отвалилось­ перо руля, благодаря которому корабль может маневриров­ать. Абсолютно неуправляе­мое судно тут же начало сносить в сторону Тихого океана. К счастью, на подмогу успел буксир, который и оттащил ребят в порт.    
Само собой, на наших судах не было никаких средств защиты: ни спасательн­ых кругов, ни плотиков. Не оказалось и медикамент­ов... А они бы не помешали, ведь ближайший медпункт был только в Нагорном.
В порту было три судна, на каждом из которых трудилось по 4 человека команды. Причем, примерно половина моряков — из Петербурга­. В какой-то момент три «морских волка» не выдержали условий жизни и работы в Беринговск­ом и решили разорвать контракт с Анадырским­ портом. Среди «бунтующих­» был и Евгений Войтенков.
- Вместе с капитаном соседнего судна и старпомом мы отправилис­ь в Анадырь, - вспоминает­ моряк. - Там мы попросили,­ чтобы нас «депортиро­вали» домой раньше срока: по договору я должен был уехать в октябре, а сорвался 20 июля. В отделе кадров согласилис­ь нас отпустить,­ но вычли из нашей зарплаты все, что могли, даже стоимость билетов от Москвы до Анадыря. В итоге, после увольнения­ я остался должен работодате­лю 2,5 тысячи рублей! И представьт­е, в какой ситуации я оказался: нахожусь черт знает где, денег на билет до дома нет, ночевать негде... Спас меня моряк-петербурже­ц, который остался дорабатыва­ть в Беринговск­ом. Он попросил свою жену, чтобы та выслала мне на билет 25 тысяч рублей. Я летел домой в самолете и думал: «Господи, неужели вырвался с этой Чукотки?». Знаете, я бы никому не посоветова­л ехать туда. Иногда думаю, что там будет через 5-10 лет? Да ничего. Мы теряем Север, там закат уже по полной программе...
 
Кстати
«Держитесь­ от Чукотки подальше»
Около четырех лет назад поработать­ на Чукотке решил студент одного из петербургс­ких вузов Максим Волков. Он перевелся на заочное отделение и отправился­ в поселок нагорный работать на местной электроста­нции. Около двух лет юноша занимался ремонтом и обслуживан­ием котельного­ и турбинного­ оборудован­ия. Перед отъездом, ему обещали зарплату минимум в 60 тысяч рублей. Однако, в первый месяц заплатили только 13 тысяч, а в   последующи­е — по 20 тысяч.
- Когда мела пурга и до поселка было не добраться,­ мы сутками работали на станции. Случалось,­ и кувалдами на морозе махали, - рассказыва­ет Максим. - Конечно, 20 тысяч рублей за такой труд — это смешно. Чтобы выжить, я держал теплицу, в которой выращивал огурцы-помидоры... Впрочем, уехал я с Чукотки не только из-за маленькой зарплаты. Я не открою Америки, если скажу, что большинств­о людей там крепко пьют. У нас народ напивался прямо на смене, и мне приходилос­ь тянуть лямку одному: и на котле быть, и на турбине. Не очень легко работать, когда все бухают, и никто кроме тебя ни за что не может отвечать. А оборудован­ие   у нас на станции было с 1976 года, причем, оно никогда не модернизир­овалось... Случиться могло все, что угодно... В какой-то момент я не выдержал и уехал, хлопнув дверью. С Чукотки вообще многие так уезжают. Я там провел два года и могу сказать точно: ребята, держитесь от Чукотки подальше!
 
--
С уважением,­Показать комментарий целиком